Серёжа разговаривает по одному из онлайн-сервисов с завкафедрой, Николаем Степановичем.
– Сергей Петрович, я думаю, нам просто нужно сделать какой-то перерыв.
– Да, Николай Степанович. Давайте сделаем. Более того, я не уверен, что этот перерыв должен быть временным. Я уже понял, что их интересует только моя смертная казнь. Любое обсуждение через несколько фраз сводится к тому, как там я чувствую себя в тюрьме и что я чувствую в ожидании смертной казни. Всё об одном и том же. Мой предмет им неинтересен.
– Да, Сергей Петрович, я тоже это заметил. Ну… что тут скажешь. Они молодые ребята, им интересно… вот это всё. Их можно понять, хотя это и неправильно.
– Да, да, всё верно. Я всё понимаю.
– Сергей Петрович, я вот что предлагаю. Давайте сделаем перерыв в вашем преподавании на полгода? Только скажите, у вас как там дела в материальном смысле? Вам важно сохранение дохода? Я могу похлопотать за вас. Что-то можем придумать. Я ценю ваши заслуги перед кафедрой.
– Николай Степанович, да никаких вообще проблем. Мне здесь деньги совершенно не на что тратить, они просто копятся. Я же ничего такого не могу здесь купить, только так, по мелочам. Выпивка, закуска, то-сё. При этом я тут на полном обеспечении. Так что не волнуйтесь. Спасибо вам огромное за заботу. Я правда очень тронут. Да, давайте сделаем перерыв на полгода, а там посмотрим. Может, это как-то всё утихнет, придут новые студенты. А может, меня к тому времени расстреляют. И проблема решится сама.
– Сергей Петрович… Сергей… Серёжа… Подождите… Сейчас, сейчас. Подождите. Сергей Петрович. Я… Я очень надеюсь… Я надеюсь, что ничего, ничего такого не будет. Потому что если будет, то… Сергей Петрович, я сейчас возьму себя в руки… Сейчас, подождите. Да. Вот. Сергей Петрович, я знаю вас как порядочного человека и прекрасного учёного, для меня вы всегда будете вот таким – порядочным, прекрасным, добрым человеком и талантливым учёным. Вот. Ладно. Сергей Петрович, простите, я отключаюсь.
Эпизод 51
Света в кабинете завкафедрой, Николая Степановича.
– Светлана Игоревна, я сразу хочу сказать: вы для нас ценнейший преподаватель, никого лучше вас по двадцатым – тридцатым годам у нас нет.
– Ну как же, а мой бывший муж? Как это правильно? Как правильно обозначить мужа, приговорённого к смертной казни? Не скажешь ведь – вдовец? Это я, скорее, вдова, но, так сказать, отложенная.
– Светлана Игоревна, ну да, вы были две у нас такие звезды, вы знаете. Теперь, к сожалению, осталась только одна звезда – вы. По двадцатым – тридцатым.
– Но вроде бы мой… как это… а? Николай Степанович? Не вдовец, а кто? Ну, в общем…
– Светлана Игоревна, давайте будем называть Сергея Петровича словами «ваш бывший муж».
– А почему бывший. Мы ещё до сих пор не разведены. До сих пор бюрократический механизм не сработал. Я даже и не знаю, когда нас разведут – когда сработает бюрократический механизм или когда его расстреляют. Надо это всё идти выяснять, а как-то сил нет, Николай Степанович.
– Светлана Игоревна, ну я немного не об этом. Я же не отвечаю за провороты вот этих всех бюрократических валов.
– Ну да, я понимаю, Николай Степанович. Так, делюсь с вами. Да, давайте к делу. Я понимаю, что моё преподавание зашло в глубокий кризис.
– Да, Светлана Игоревна, студенты как-то слишком возбудились.
– Их интересует только то, как я переживаю заключение и будущий расстрел моего мужа. Бывшего или пока не бывшего, это неважно.
– Да, совершенно верно. Да. Именно об этом я и хотел бы поговорить. Светлана Игоревна, вы для нас ценнейший специалист, я уже об этом говорил. И чисто по-человечески я бы не простил себе, если бы наше сотрудничество прекратилось. Но сейчас, как мне кажется, было бы разумно сделать небольшой перерыв. Я подумаю, как это оформить. А вам я бы предложил уехать куда-нибудь, в приличный такой отпуск. Протяжённость – любая. Хотите, месяц, хотите, три месяца, хотите, год. Я сохраню за вами место, не волнуйтесь. Вы можете отдыхать и восстанавливаться, сколько вам нужно. Я всегда на вашей стороне. Я дам распоряжение в отдел кадров, там они будут знать. Так что думайте, на какой срок вам надо прерваться, отдыхайте, и мы ждём вас в наших, так сказать, университетских стенах. И… Света… я вам очень сочувствую, простите, что говорю об этом. Да. Очень вам сочувствую.
Эпизод 52
Осторожный стук в дверь. В камеру Серёжи входит мулла Ринат Ахметзянов.
– Простите, можно?
– Да, конечно, заходите.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Вот, пожалуйста, садитесь (освобождает для муллы одновременно край кровати и стул у компьютера; мулла садится на стул у компьютера).
– Спасибо. Спасибо большое.
Они долгое время молчат.
– Сергей… Сергей Петрович, как ваши дела? Как условия содержания? Жалобы у вас есть? Вам всё нравится?
– Да, меня всё устраивает. Всё хорошо.
– Как здоровье? Как себя чувствуете? Может быть, жалобы какие-то?
– Дорогой… Простите… мулла. У меня всё нормально в бытовом смысле.
– Можно просто Ринат, на самом деле. У нас всё просто. Титулов я каких-то пока не заработал.
– Отлично, Ринат. В плане просто жизни у меня всё нормально, если вас это интересует.
– Ну хорошо. У меня вопрос. У вас есть интерес к принятию ислама?
– Нет.
– Вы чувствуете, что можете в будущем стать мусульманином?
– Нет. Ничего не имею против, но сам – нет.
– Сергей Петрович, да, я вас понимаю, уважаю ваше мнение и намерение, вернее, отсутствие намерения, о котором я вас должен был спросить. Сергей Петрович, давайте мы тогда подпишем документ о вашем отказе от моего духовного окормления.
– Давайте. Но вообще, это интересно. Что вы так быстро отказались от моего завлечения в ислам.
– У меня нет цели завлечения, как вы сказали, в ислам.
– Ну, могли бы хотя бы немного попроповедовать.
– Вы так говорите об этом. Для вас это просто шутка. А в истории, да и сейчас, в современности нашей этой, люди за исповедание ислама отдавали и отдают свои жизни. Но для вас это интеллектуальная игра, я понимаю.
– Да, я знаю. Это страшно очень, конечно.
– Что страшно? Что именно?
– Ну, что люди за это жизни кладут.
