в другую сторону.
Когда она подошла, Зак оттолкнулся от дерева, на которое опирался.
– Давно пора… – начал он, но замолчал, увидев взгляд Кары. Его брови взметнулись, но он ничего не сказал, только протянул ей пакет с едой, который она взяла, проходя мимо.
Гнев душил ее, словно дым, и лишь вежливость, которой ее учили всю жизнь, позволила ей процедить: «Спасибо».
Снег хрустел под ногами. Внутри ее опаляло принятое решение. Кара потерла глаза.
«Ты не знаешь, что я ради тебя сделала, – обратилась она мысленно к Заку, а потом тихим голосом – к себе самой: – Ты хоть понимаешь, что натворила?»
Самым сложным было осознать, что мать ее все-таки любит. Как мелочи, которые держишь словно светлячков в банке и периодически проверяешь, светятся ли они все еще. Но они также могут забиться тебе под ногти, как засохшая кровь, скопиться в горле, пока не превратятся в сдавленный всхлип.
«Давай я выну косточки».
Но если любовь означала контроль над каждым аспектом твоей жизни, Кара не хотела быть частью этого.
Она потянулась и сняла резинку с волос. Расплела косу, двигаясь вперед – пальцы впивались в аккуратно собранные пряди, пока те не рассыпались по плечам, как черное пламя. Она подумала, не оставить ли волосы распущенными, но нет. Как-то дико. Вместо этого она собрала их в хвост.
Они почти добрались до поляны, когда Зак позвал:
– Эй, Тан.
Она подняла взгляд. Кажется, Зак решил рискнуть и приблизиться к ней.
– Ты в порядке? – спросил он.
О нет, этого делать она больше не будет. Она достаточно лгала людям, которых любила. И у нее не осталось сил лгать тем, кого она ненавидела.
– А тебе какое дело? – ядовито спросила она.
– Никакого, – отозвался парень, сунув руки в карманы. На этом все могло бы закончиться, но он продолжал идти рядом. А через минуту спросил: – Что такое пограничная река? Что вообще значит «пограничная»?
Кара пристально посмотрела на него, но его вопросы показались ей искренними.
– Пограничность – это пороги. Границы. Точка перехода из одного состояния в другое. Место, где все меняется. Ты уже бывал в пограничных зонах. Когда-нибудь оказывался в школе, когда все ушли домой, а в коридорах тихо и свет мигает?
– Ага, на тренировках по плаванию. Всегда казалось немного жутковато.
– Да, такой эффект у пограничных пространств. Они влияют на ум, на эмоции, на решения. Вызывают тревогу, потому что не являются статичными, и тебе не положено там задерживаться. Аэропорты – пограничные пространства. И магазины IKEA. Но есть более древние, и через них проходит пограничная река. Лаолао впервые рассказала мне об этом в детстве. Она говорила: «Отсюда льется магия мира, просачиваясь из ее вод в землю. Древняя река, что тянется по всей земле, в скрытых руслах, мелких ручьях и подземных потоках», – Кара процитировала пассаж из книги, которую ей читала Лаолао. – Получается, часть ее – в Отэмн-Фоллс.
– А что такое пограничный мир?
– Об этом Лаолао особо не рассказывала. Сложно объяснить. Помнишь, мы в первый год старшей школы изучали загробный мир древних греков? Когда читали «Одиссею» на уроке английского? – Парень кивнул, и она продолжала: – В те времена мир был огромным и неисследованным, и люди легко могли представить, что есть некое место, куда они попадают после смерти. А еще было место, где жили боги. И моря, полные чудовищ. – Она начала потеть под курткой, несмотря на холод, поэтому расстегнула молнию и сняла перчатки. – Но теперь почти все уголки земного шара исследованы и нанесены на карту – кроме разве что океанских глубин, – и богам больше негде прятаться. Но есть такие участки, где земля вобрала чуть больше волшебства, и там происходят странные вещи. Это перекрестки. Там легко соскользнуть из жизни в смерть и обратно. Пограничные пространства – это швы. Они могут казаться отделенными друг от друга, но, как игла, пронизывающая ткань мира, пограничная река соединяет их все.
Губы Зака изогнулись в усмешке.
– Эй, каждый раз, когда ты посылала меня к черту, готов поспорить, ты не думала, что отправишься вместе со мной.
– Это не ад! – возразила Кара. – Это все еще наш мир. Ты вообще слушал, что я говорю?..
Но он рассмеялся и шагнул на поляну.
– Ладно, Аннабет[21].
Это так удивило Кару, что она замерла на краю прогалины. Во-первых, он вспомнил героиню из книг про Перси Джексона, которые читал им учитель английского. А во-вторых, она больше не злилась.
Намеренно он сделал это или нет, но отвлек ее от ссоры с матерью.
Зак склонился над тем местом, где лежало скрытым его тело. И уставился на снег, испещренный алым. Кара подошла и присела на корточки. Вокруг спрятанного тела расцвели маленькие алые цветы. Они походили на маки – невинные символы вечного сна.
– Аналикс, – тихо проговорил Зак.
Протянув руку, Кара сорвала один из цветков, вырывая из сада узорчатой смерти. Если не знать, почему они растут, она сочла бы их красивыми.
– Ого, смотри.
В том месте, где раньше рос цветок, словно капля крови, набухал новый.
Медленно каплевидные лепестки развернулись, словно из куколки появлялись крылья бабочки.
«Этот цветок прорастает на месте падения моих жертв. Его существование вызвано их смертью…»
Похоже, аналикс жил, пока Зак оставался мертвым.
Поднявшись, Кара повернулась к участку мерцающего воздуха, который, как она теперь знала, был проходом в пограничный мир. Поток, как ни странно, хоть и был небольшим и медленным в сравнении с Отэмн-Фоллс, не замерз. Когда она погрузила в него ладонь, то охнула.
Вода обжигала.
Она будто окунула руку в порез в земле, в открытую вену, откуда била кровь.
Встревоженная, она повернулась туда, где ждал Зак. Порог мерцал в воздухе, и мир в этом фрагменте искажался. Возможно, Змей дал ей метку, которая не работала, только причиняла боль. А возможно, он исполнил свою часть сделки, и ей ничто не мешало прыгнуть в пропасть. Она не видела, что лежало за гранью. Ничего не оставалось, кроме как двигаться вперед.
Ей вдруг пришла мысль.
– Кстати. – Она посмотрела на Зака. – Если попасть в пограничный мир можно только с меткой, возможно, нам стоит держаться за руки, пока мы проходим туда.
– Как скажешь. – Он пожал плечами.
Ей не понравилось, как идеально соединились их пальцы, когда ладонь парня скользнула в ее ладонь. Но не возражала против его касания, успев к нему привыкнуть.
Кара откашлялась.
– Ладно. Кажется, мы готовы. – Испытующе она посмотрела ему в лицо, заглянула в голубые глаза. – Во тьму?
Он улыбнулся и эхом отозвался:
– Во тьму.
И вместе они шагнули вперед.
* * *
Через мгновение мир встал на место.
Лес, казалось, кто-то расчистил, деревья отступили от реки, а сама река расширилась, будто кто-то взял огромную лопату и раздвинул ее берега. Воздух потеплел. Несмотря на холод там, дома, здесь стояла осень, и зима только ждала своего часа, как и
