Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
победителем. В этом нет ничего сложного, нужно лишь взять себя в руки и пахать.
Что я и собираюсь делать оставшиеся двенадцать минут игрового времени. Ну, формально – десять, но я уверен, что реф добавит еще две, учитывая заминку с истерическими воплями капитана «Франкфурт коммунити» в попытке потянуть время.
Когда мы разыгрываем мяч в центре поля после гола в наши ворота, я тут же набираю скорость по флангу. Меня не смущают даже лужи. Катать мяч по ним – привычное для меня дело, ведь я англичанин. Обвожу одного, второго, как Стэтхэм в «Паркере», и пробиваю по воротам.
Но их голкипер слишком крут для того, чтобы пропустить такой удар. Он отбивает мяч перчатками и дарит нашей команде угловой. Этот угловой и в самом деле ощущается как дар божий, упавший прямо с небес мне в ноги. Лечу к флагштоку и устанавливаю мяч. Жду свистка рефа, а затем наношу удар.
Штанга.
И почему я не обладаю телекинезом и не могу просто сдвинуть ее?
Вскидываю голову к затянутому серыми тучами небу и делаю глубокий вдох от отчаяния, но тут же беру себя в руки и перестаю пялиться на мрачное небесное полотно. Стартую с места, подбегаю к защитнику «франкфуртцев» со спины и в одно касание бью по мячу у него между ног.
А не нужно было зевать.
Мяч попадает к Забцеху, и, хоть этот лысый меня раздражает, я радуюсь, что мы смогли сохранить мяч.
– Спина! – кричу я, заметив, как его прессингует хавбек «Коммунити».
Забцех пытается развернуться, но он неповоротливый, как беременная панда. Позволяю себе на миллисекунду закатить глаза, а затем все же решаю вмешаться. Бегу к импровизированной стычке и, заметив, как в подкате выбивает мяч подлетевший защитник соперников, перехватываю его.
Какой же я молодчик.
Набираю скорость по флангу и мчу к воротам. Немедля пробиваю в противоположный от голкипера угол.
Гол.
Нет, не так. ГО-О-О-О-ОЛ!!!
Черт с ним, с телекинезом. Я настоящая машина.
Толку от этого гола, конечно, ноль. Мы все равно остаемся в проигрыше и в заднице турнирной таблицы, но теперь я хотя бы не буду карать себя за то, что не выложился по полной.
Оставшиеся четыре минуты основного времени и две дополнительного пролетают без каких-либо происшествий. «Франкфуртцы» перебрасывают мяч с фланга на фланг, иногда отдавая пас назад, вратарю.
Пару раз я пытаюсь отобрать мяч, но безрезультатно.
Когда звучит финальный свисток, трибуны взрываются аплодисментами. Очередная победа «Коммунити».
Опустив голову, покидаю стадион, мечтая лишь о том, чтобы поскорее оказаться в душе и смыть с себя этот позор. Но контрастный душ способен лишь снять напряжение в мышцах, но никак не вкус поражения.
Два часа спустя занимаю свое сиденье у иллюминатора «Боинга». Полет домой займет всего сорок минут, и этого как раз хватит, чтобы прочитать ту хреноту, что выделила стикерами Амелия.
Неужели я и в самом деле снова собираюсь это читать?
Просто рехнуться можно.
Мне безумно хочется послать всю эту затею к черту, но проблема в том, что я не хочу разочаровывать Амелию, не хочу нарушать данное ей обещание и не хочу, чтобы те отношения, которые сложились между нами, закончились.
Я могу сколько угодно делать вид, что злюсь на нее за эти выходки, вот только мне нравится вся эта игра. Это что-то новенькое. Девушки всегда пытались привлечь мое внимание самыми разными способами, хотели мне угодить и сделать так, чтобы я их заметил. А Амелия не занимается подобной ерундой. Она не пытается строить из себя кого-то, чтобы привлечь мое внимание.
И мне нравится проводить с ней время. Мы словно и в самом деле давние друзья, которые подшучивают друг над другом. И именно поэтому я ни за что на свете не разочарую ее.
Самолет набирает высоту, вдавливая меня в спинку кресла, и я с облегчением выдыхаю, когда индикатор «Пристегните ремни» гаснет. Оглянувшись по сторонам, чтобы не спалиться, какую ерунду я собираюсь читать, и не заслужить при этом насмешки сокомандников, я открываю первый цветной стикер.
Он розовый.
Просто фантастика.
Меня все же одолевает мысль бросить эту затею хотя бы в самолете, переполненном тестостероном, и сделать вид, что я мужик, а не каблук, и я даже пытаюсь закрыть книгу, как вдруг «Боинг» начинает трясти.
Мои глаза широко распахиваются. Амелия что, следит за мной, и это знак?
Дабы не повлечь своим поспешным решением крушение, вызванное силой мысли моей фальшивой девушки, и чисто в соображениях спасения целого борта пассажиров я все же снова раскрываю книгу.
Я понятия не имею, кто такие Аманда и Доусон и что вообще происходит. И не то чтобы я хотел это узнать. Мне лишь нужно выяснить, какое свидание от меня хочет получить Амелия.
Чем дальше я читаю, тем больше негодую.
Нет, я все же запишу ее к психиатру. Если будет нужно, оплачу даже ей там длительное пребывание по соседству с каким-нибудь Наполеоном.
Цветочная поляна? Луг с полевыми цветами? Сад с геранями? Бабочки?
Сейчас, мать вашу, ноябрь!
Я ей что, волшебник?!
Ну разве что Битлджус!
Захлопываю книгу, гневно пыхтя. И вздрагиваю от тихого голоса прямо над ухом:
– Эванс, это что, любовный роман?
Ну вот только этого мне не хватало!
Сквозь дырку между моим и соседним креслом выглядывает Штутгетхарен. Гребаный шпион.
– Да, – делаю вид, что ничего необычного не происходит. – Хочу сделать что-то романтичное для Амелии.
– Ты даже стикерами все заклеил? Розовыми… – вскидывает бровь кретин.
Твою мать.
Мать твою.
Амелия труп.
– Да, в магазине были только такие.
Боже, мой будничный тон скоро станет истерическим.
– Так у вас все серьезно?
Киваю:
– Ну, раз я читаю ради нее любовный роман, как думаешь?
– Думаю, что ты под каблуком, – фыркает лысый и откидывается обратно на своем сиденье.
Натягиваю улыбку, но разжать стиснутые зубы не выходит. Настолько я зол на Амелию.
Но пусть лучше Штутгетхарен считает, что я под каблуком, чем попытается подкатить к ней яйца после моего отъезда. Амелии не нужны отношения с этим придурком.
А то вдруг он решит утешить ее и завести с ней детей…
Тьфу, нет. Ни за что.
Я найду этот чертов цветочный луг в ноябре ради нее. Лишь бы она даже не думала смотреть в сторону Штутгетхарена.
Абракадабра, мать вашу.
Глава 21
YOHAN GERBER, POYLOW – DON’T BE SHY
Амелия
Сквозь приоткрытое окно с улицы доносится шелест листьев, которые летят на землю, укрывая ее золотистым покрывалом. Я сижу с кружкой малинового чая в кресле рядом и смотрю в ноутбук перед собой.
В рукописи по-прежнему нет ни единого нового слова.
Там вообще нет слов, если уж на то пошло.
И не уверена, что это хорошая идея – пытаться снова лезть в книжный мир, в котором царит полнейший водоворот из сплетен, подколок из-за страха конкуренции и зависти.
Поворачиваюсь к окну и смотрю, как по небосводу проплывают кудрявые белые облака. В преддверии старта Октоберфеста распогодилось, и это не может не радовать. В ближайшие две недели в Ротенбурге будет не протолкнуться. В этом году дата начала немного сдвинулась, но это нисколько не смутило желающих воочию лицезреть немецкий пивной фестиваль, и центр города уже кишит туристами, которые съезжаются со всего мира.
В прошлом году Даниэль с Генри и Хезер приезжали к нам с Урсулой в Мюнхен, и мы здорово провели время на Мариенплац. Но в этом году у меня есть мои ученики, у Хезер есть ребенок, а у Урсулы новый проект по оформлению какой-то крутой художественной галереи, и по прогнозам, до самого Рождества ей не выбраться, да и ее дочери Сьюзан нельзя пропускать тренировки по хоккею, поэтому нам определенно ни за что на свете не собраться вместе.
На столике вибрирует телефон. Смотрю на экран и фыркаю от того, что у нас с Урсулой ментальная связь.
Урсула: Помните, как мы в том году классно провели время на Октоберфесте?
Мари: Я лежала дома с вирусной диареей, спасибо, что напомнили, как я ненавижу вас из-за фоточек, которые вы кидали в чат.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
