Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
сладкие судороги внизу живота, ширится и захватывает каждую клеточку… Раньше я не чувствовала подобного. И это пугает. Я встряхиваю головой, как и сам Виктор, но образ того, как этот мужчина разрывает мою кофту и припадает губами к шее, упрямо вспыхивает в голове, заставляет ноги подкашиваться. Мне не нравятся эти мысли. Это все глупо. Я давно сломана. И знаю, что все закончится, не начавшись. А я не хочу показывать слабость ни Виктору, ни любому другому мужчине. Никому. Никогда. Хватит.
Твою мать, руки скованы за спиной, и выбраться сложнее.
Виктор замирает, будто забыл, как дышать, жестко трет свой лоб, а затем подхватывает меня, закидывает на плечо.
– Когда я освобожусь… – верещу.
– Разобьешь еще одно зеркало?
Виктор смеется и приносит меня на кухню, опускает на стул. На столе нарезанные торты. И две чашки: с чаем и кофе.
Терпеть не могу кофе.
У меня от него изжога. Наблюдая, в каких количествах его пьет мой брат, я начинаю сомневаться, что мы родственники.
Виктор садится рядом, отламывает кусочек шоколадного торта вилкой и подносит к моему рту.
– За папу, – лопочет он и печально добавляет: – Давай, Змейка. Второй день не ешь. Я оставил тебе еду, а ты даже не притронулась.
«Папа», – осеняет меня. Я могу пожить у отца. Или… нет, если кто-то узнает, они придут за ним. Нельзя рисковать.
– Ты ничего не понимаешь, она коптится несколько дней, а потом я ем. – Сжав губы, отворачиваюсь от вилки. – Вдруг ты подсыпал что-то. Откуда мне знать?
Виктор съедает кусок и отламывает новый.
– Видишь? Не отравлен.
– Я не буду есть с облизанной вилки. Чужие инфекции в мой организм попадать не должны.
– Да? Жаль. Я надеялся на поцелуи у камина по вечерам… Мои инфекции очень расстроятся.
Я прикусываю губы, стараясь отрешиться от рычащих сексуальных нот в голосе Виктора, когда он флиртует.
– Могу поцеловать твою голову табуреткой, – щурюсь я. – Как ты умудрился подсыпать мне снотворное?
– Попросил бармена. Он мой друг. Но ты не думай о нем плохо. Он понимал, что ничего дурного я с тобой не сделаю.
– Ты запер меня в подвале, маньяк желтоглазый, – напоминаю я и замечаю, что лихорадочный румянец еще горит на его щеках.
Кажется, он возбужден. И хочет это скрыть. Драный ящер, а я нет? Может, я транслирую на него собственные идиотские порывы? А он подыгрывает.
Мерзко.
– А ты перебила кучу народа, – вздыхает Виктор, – но я кормлю тебя с ложечки.
– Если бы ты хотел посадить меня, то передал бы следствию, а если бы хотел достать информацию, то не церемонился бы. Знаю я ваши методы: «Сначала бей, потом спрашивай». Я тебе не верю. Ты еще что-то хочешь.
– Добровольно человек выложит куда более важную информацию. И я тоже тебе не верю. – Он опирается о колени и сцепляет руки в замок. – Мне кажется… ты не способна издеваться над кем-то.
– Серьезно?
– Ты убивала по приказу, но резать человека на куски… сомневаюсь. Может… кто-то составлял тебе компанию?
Виктор поправляет мои волосы, упавшие на глаза.
Не трогай меня, не трогай… чертов колдун… ты совсем мне не нравишься… ни капельки! Блин. Почему меня так штырит от него?
– Так ты ищешь пособника?
– Я ищу всех, кто состоит в «Затмении», я должен понимать, с чем имею дело. – Виктор снова подносит вилку. – Открой рот, принцесса.
– Не хочу я твой чизкейк.
– Хорошо, – пожимает он плечами, – скажи, что хочешь, я куплю.
– Правда? – смеюсь. – Надзиратель из тебя так себе. Я хочу… стейк.
– С утра?
– Ты спросил, что я хочу, – хлопаю ресницами. – Я ответила.
– Ладно, вечером куплю тебе стейк в ресторане. Давай, открывай рот.
– Купи мясо, я пожарю. Сделаю ужин.
Виктор давится своим кофе.
– Ты умеешь готовить?
На его лице такое удивление, будто я не готовить умею, а плевать огнем.
– Я не хожу в общественные места, так что готовлю сама. А если я за что-то берусь, то учусь делать это в совершенстве. Тебе понравится. Отстегни наручники, Совеночек. Будем считать, что я согласилась на твои условия. Думаю, жить вместе будет весело, поэтому убивать я тебя не стану… пока.
– Открывай рот, – настаивает он. – Поешь, и освобожу. Если будешь сытая, то вероятность, что тебе захочется отрезать мне голову, снизится.
Я дергаюсь и шиплю:
– Сними. Хреновы. Наручники.
Виктор ждет, пока я съем кусок торта на его слюнявой вилке, и спустя минуту я сдаюсь, проглатываю кусок и широко открываю рот, показываю, что там пусто, чем вызываю смех мужчины. Когда он смеется, у меня в груди все вибрирует от удовольствия.
Виктор достает из кармана ключ, снимает наручники. Я вмиг отбираю вилку, которую он продолжает пихать мне в рот, и принимаюсь за торт, ибо я такая голодная, что кита сожру.
– Можешь не держать пистолет наготове, – бормочу, запивая торт зеленым чаем.
Виктор убирает руку из-за спины. За ремнем он припрятал оружие. Смешной.
– Ты правда решила заключить сделку? – настораживается он.
– Никаких сделок, – фыркаю я, тыча вилкой в его плечо. – Ты радушно предоставил мне дом, где я спрячусь от поискового отряда, и я воспользуюсь твоей щедростью, мой совиный господин.
– А что я получу взамен? – заигрывает он.
– Мое непревзойденное общество.
– Заманчиво. Скажи, ты… помнишь свое школьное время?
– Чего?
Кусок застревает в горле, я кашляю. Виктор хлопает меня по спине. Не понимаю, чего он хочет добиться? К чему эти вопросы? При чем здесь школа? Хочет понять, с какого времени у меня провалы в памяти?
– Ответь, пожалуйста, – просит рассеянно.
– До двадцати лет моя жизнь как в тумане.
– Твой брат тоже потерял память, – многозначительно заявляет Виктор, словно после его слов я должна заорать от ужаса.
Пф, нет уж. Мне плевать. Я привыкла, что сама над собой не властна, как и мой брат.
– Думаешь, у нас наследственная амнезия?
– Я думаю, что кто-то лишил вас воспоминаний.
– Правда? – улыбаюсь во все зубы. – Тогда узнай, кто это, и свистни. Я выражу ему благодарность. Мое детство – это не то, что жаждешь вспоминать.
– Как и мое, – кивает Виктор, не сводя с меня глаз. – Но прошлое делает нас сильнее. Его не стоит забывать. И… Ева, я знаю, что произошло с тобой в четырнадцать лет, знаю, что ты свихнулась после изнасилования и хотела покончить с собой, знаю, что тайное общество воспользовалось этим и превратило тебя…
Он запинается. Облизывает губы и утыкается носом в кофе, словно ничего не говорил.
– Во что? – настаиваю я. – Давай. Закончи мысль.
Я отодвигаю тарелку.
Откуда он столько знает?
– Слушай, я хочу помочь, – говорит Виктор и берет меня за руку. Я каменею. – «Затмение» сделало это с тобой. Помоги мне покончить с ними.
Моя ладонь дрожит. Виктор поглаживает чувствительную кожу между большим и указательным пальцами, останавливает взгляд на моих губах – и душа расцветает, является из своего тайного убежища, позволяя родиться новым, неизведанным ощущениям… сладким, острым…
Дьявол!
Я вскакиваю со стула. Пячусь. Упираюсь в кухонный гарнитур. Рука покалывает. В горле пересохло. Нужно успокоиться… спокойствие… никакой паники…
В зеркальной поверхности шкафа мелькает улыбка окровавленной Ренаты, и я вонзаю ногти в столешницу. Мне срочно нужна кисть… и мольберт… и таблетки.
– Ты знаешь обо мне не все, – беру себя в руки и сажусь на стол перед Виктором. – Я родилась… с проблемой, с больной душой, родилась той, кому не суждено стать частью этого мира.
– Иногда… нужно встретить кого-то с такой же больной душой, – говорит Виктор, поднимаясь и нависая надо мной.
Будто специально он опять дотрагивается до моей ладони, крепко сжимает, а когда я вырываю свою руку из его твердых пальцев, мужчина упирается в стол, перекрывает пути к бегству.
Я тону в аромате его потрясающего парфюма.
– У любого безумия есть своя правда, принцесса, – продолжает Виктор, едва не соприкасаясь со мной носом. – Есть картины, смысл и красоту которых видят лишь особенные люди. Ты так не считаешь?
Он усмехается, словно в этих словах не было ничего глубокого, но глубины тут сверх меры, потому что мое сердце разрывается и кусочки несутся ему навстречу.
– И что же ты видишь, когда смотришь на меня?
– Девочку, которая боится жить.
Его дыхание касается моих губ.
– Кто ты, черт побери, такой? – шепчу я. – Мы с тобой явно уже встречались, но…
Я подпрыгиваю, повисая на шее Виктора, когда слышу вибрацию за спиной. Айфон
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
