ловит мою руку, останавливая. Бросаю на него полный боли вопросительный взгляд. Мне даже не нужно ничего говорить, чтобы брат меня понял. – Нужно подключить аппаратуру, – поясняет, кивая в сторону устрашающего вида агрегата. – Как только подключат, пойдешь.
– Угу, – киваю, не смотря на него.
Я не могу оторвать взгляда от сына. Меня тянет к Степке с непреодолимой силой и никаким доводам разума сердце не желает вменять.
Чувства сильнее.
Медсестра подключает к Степе какие-то трубочки, поправляет их так, чтобы малыш не дотянулся. Безотрывно слежу за ее действиями, пытаюсь разобраться что к чему, но гул в голове и бешено колотящееся сердце не позволяют мне этого сделать.
Эмоции бьют ключом!
Без лишней суеты и спешки они устраивают Степку так, как им нужно. Мне же так и не удается увидеть личико сына, как ни стараюсь, не могу.
Посмотреть бы на своего мальчика… Пусть он увидит, что мамочка рядом! У нас теперь все будет хорошо!
Степочка обязательно поправится, я горы сверну, но добьюсь этого! Мой сын снова будет здоров!
Он никогда не вспомнит о страшном случае, который произошел с ним в детстве. Я сделаю все, что возможно, лишь бы подобное никогда не случилось с ним вновь.
Сердце стучит бешено, ком в горле мешает сделать вдох. Каждая секунда, проведенная вдали от ребенка, похожа на пытку.
Нянечка ниже уровня матраса привязывает какой-то мешочек с делениями. Я внимательно наблюдаю за их уверенными и четкими движениями, удивляюсь скорости, а потом мой взгляд снова возвращается к мешочку.
– А что это такое? – спрашиваю у брата показывая на необычный предмет. Никогда прежде не видела ничего подобного и мне становится дурно.
Если с трубочками и бутылечками все понятно, я догадалась, что это лекарства. А вот что за странный мешочек понять не могу.
– Я все объясню, – Леша отвечает спокойно. – Не переживай, – заверяет меня.
– Алексей Сергеевич, все готово, – говорит медсестра отходя от кроватки с моим мальчиком.
Не теряя ни секунды и не слушая никого, подбегаю к своему малышу, встречаюсь с ним взглядом, Степка видит меня и жалобно хнычет. Словами не передать эмоции в его глазах.
На мои слова наворачиваются слезы, сыночка жалко до раздирающей боли в центре груди.
Но плакать нельзя. Он все видит. Все чувствует!
Собираю всю свою волю в кулак и заставляю себя улыбнуться. Сквозь слезы.
– Степочка, мальчик мой, – шепчу бережно касаясь детской ручки. – Мамочка рядом с тобой. Я больше тебя не оставлю. Маленький мой…
Тянусь вперед. Осторожно, чтобы ничего не задеть, покрываю личико малыша поцелуями. Выходит не очень, у него из носа трубка торчит.
– Ма-ма, – еле слышно произносит сын.
Сердце разрывается на части от боли. Сдерживаться дальше уже не могу.
– Степочка, – шепчу. – Любимый мой, – всхлипываю. – Прости свою мамочку, что не доглядела, – говорю сыну, а он только крепче сжимает своей ручкой мою.
– Вась, – за спиной раздается печальный голос Леши. – Не кори себя, – просит брат. – Поверь, ты ни в чем не виновата.
– Да как же не виновата? – выпрямляюсь и смотрю на брата. – Все, что случилось со Степой моя вина! – кидаю в сердцах. – Это я не доглядела! Я!
– Зря ты так, – но Леха не поддается моим высказываниям и стоит на своем. – Знаешь, – брат говорит совершенно спокойно. Он подходит к Степочке, внимательно смотрит на малыша. Снова поворачивается ко мне лицом. – Есть вещи, которые от тебя не зависят, – делает паузу. – Вот, к примеру, у тебя растительное масло где стоит?
Удивляюсь от него вопроса, но все же отвечаю.
– На столешнице, рядом с плитой, – говорю не понимая к чему именно он клонит.
– А вот представь, стоит оно у тебя внизу, – продолжает совершенно серьезно.
– Ну хорошо, представила, – визуализирую картинку. – И?
– И вот пока ты моешь посуду или чистишь картошку, ребенок у тебя выпивает масло, – от слов Леши я тут же округляю глаза. – Ты виновата в этом?
– Да, – твердо киваю.
– Почему? – интересуется брат.
– Потому что не предусмотрела, – отвечаю с полной уверенностью в своей правоте. – Вот чтобы такого не произошло, его нужно хранить сверху.
– Вась, это дети, – Леша произносит с печальной улыбкой. – Всего на свете не предусмотреть.
В палате повисает тишина. Брат снова проверяет показатели Степки, изучает лекарства, проверяет как держатся лейкопластыри.
– Знаешь, – прихожу к выводу. – Пожалуй, ты прав, – произношу с улыбкой.
– Вот поэтому и говорю, чтобы ты перестала себя корить, – все так же уверенно говорит брат. – Ты не виновата, Вась. Но тебе потребуются силы, чтобы справиться со всем, что навалилось.
– Справлюсь! – с жаром заверяю его. – Силы есть!
– Знаю, сестра, знаю, – брат меня обнимает. – Моим племянникам очень повезло с мамой.
– Как и с дядей, – подмигиваю ему.
– Вот ты где, – в палату заходит невысокий мужчина. – Я уже все отделение обыскал.
Он уверенной походкой подходит к детской кроватке, смотрит на Степку.
– Ты уже ей рассказал? – спрашивает у Леши и кивает в мою сторону.
– Нет, – отвечает брат. – Только собирался.
– Понял тебя, – все так же твердо говорит мужчина. – Здравствуйте, – наконец, обращается ко мне мужчина. – Я Кирилл Александрович Игнатов, – предствляется. – Лечащий врач вашего сына.
– А как же Майоров? – щурится Леха.
– У него форс-мажор, он не сможет, – поясняет Леше. – Лех, не бери в голову. Я справлюсь.
– Да знаю, – ухмыляется брат. – Иначе тебе головы не сносить, – шутит, а мне от этой шуточки становится только напряженней.
– Леша? – вопросительно смотрю на него.
– Вась, не кипишуй, – спешит меня успокоить. – Игнат отличный спец. Вот увидишь!
– Игнат? – хмурюсь. – Вас разве Игнат зовут? – перевожу взгляд на ухмыляющегося врача.
– Кирилл Александрович, – представляется еще раз. – Для вас просто Кирилл, – я смущаюсь. – Игнат это мое, кхм, – кидает на Леху многозначительный взгляд. – Мое прозвище. Которым ваш брат и его друг Михаил мило меня наградили.
– Ой, – смущаюсь еще сильнее. Хорошо, что переспросила! А то так бы как-нибудь обязательно назвала. – Понятно.
– Раз понятно, то давайте приступим, – невозмутимо отклеивает со лба Степки пластырь, достает длинную трубочку. – Это больше нам не понадобится, – бесцеремонно убирает его в сторону. Приподнимает одеяло и я вижу странный мешочек у Степки на животе.
– А что это? – напрягаюсь. Присматриваюсь внимательнее, но я не медик и мне ничего не понять.
– Высоцкий! Вот ты где! – в палату забегает еще один врач.
– Серега? – удивляется брат.
– Карпов, свали из палаты моего пациента, – не скрывая злости рявкает Кирилл.
– Игнатов, и ты здесь, – еле слышно бурчит Карпов. – Леха, у Сани проблемы, – игнорируя недовольство Кирилла обращается к моему брату.
– Что случилось? – Леша кидает в мою сторону встревоженный взгляд.
– Его под стражу берут, – заявляет Сергей.
– Кого? Сашу? – ахаю. – Хмельницкого? – смотрю
