Чем больше я путешествовал, тем больше понимал, что авторы «теории японского духа» в чем-то были правы: каждая страна мира уникальна, но Япония – это сокровищница уникальности.
В последние годы я также понял, что корни японской культуры уходят не только в Китай или Корею, но и в Юго-Восточную Азию. В результате я провел много времени, путешествуя по Таиланду и Бирме – это были четвертые врата, которые вели меня к исследованиям Азии. Но чем больше я путешествовал, тем больше понимал, что авторы «теории японского духа» в чем-то были правы: каждая страна мира уникальна, но Япония – это сокровищница уникальности. Островное расположение на побережье Азии дало стране впитать влияния Китая и Юго-Восточной Азии и при этом существовать в почти полной изоляции. Япония стала культурной скороваркой, в которую попадали разные элементы, но из которой не выходило ничего.
Япония – это hapax. Вы можете попробовать сравнить ее с Китаем и Юго-Восточной Азией или прочитать кучу книг, посвященных японскому духу. Но как предупреждал своих студентов Ван дер Лон, в конце концов вам не удастся понять hapax, ведь вы так и не поймете, что же он означает на самом деле.
Глава 6
Каллиграфия
Вывески Гиндзы
Когда я начинал писать статьи, из которых сложилась эта книга, я обратился за советом к своему другу. «Соломенные крыши долины Ия и Кабуки – это вроде довольно занятные темы, но я не уверен насчет каллиграфии, – сказал он. – Этот вид искусства интересен только совсем небольшой группе людей, разве не так?»
Может, и так, но я должен сказать, что из всех видов традиционного искусства именно каллиграфия в Японии встречается повсюду. От писем, магазинных вывесок, газет и обложек книг до этикетки на маленьком белом свертке с палочками: мастерство написания иероглифов, китайских кандзи, окружает жителей Японии в мириадах форм. Каллиграфия, с такой точки зрения, – это одна из характернейших особенностей страны, и вряд ли можно прожить хоть день, ни разу не столкнувшись с этим видом искусства. Достаточно веская причина, чтобы описать данную тему, но, на самом деле, мотив у меня иной: я влюбился в каллиграфию еще в детстве.
Моя первая встреча с иероглифами кандзи произошла, когда мне было девять, в школе в Вашингтоне. Наша учительница, миссис Вонг, объяснила, что каждый иероглиф состоит из кусочков, которые называются «ключи», используя в качестве примера символ «ко» (страна). Сперва она начертила на доске большой квадрат, символизирующий границы страны: это ключ «ограда». Внутри большого квадрата она разместила маленький – ключ «рот», ведь в стране много людей, которых надо накормить. Под знаком рта миссис Вонг провела прямую линию, представляющую протяженность земли. А затем рядом со ртом она добавила комбинацию из четырех штрихов и точек, которые образовывали ключ «копье», что обозначает защиту страны.
Внутри большого квадрата она разместила маленький – ключ «рот», ведь в стране много людей, которых надо накормить.
Потом учительница написала на доске еще три иероглифа – во, ни, та (я, ты, он). Мы должны были переписать их, по сто раз каждый, ставя штрихи в определенном порядке. Миссис Вонг утверждала, что у нас получится красивый иероглиф только в том случае, если последовательность штрихов будет верной. И когда она показывала нам порядок начертания иероглифа во, я был поражен необычной манерой письма, особенно в правой части символа, где нам вновь встретился ключ «копье».
Для того чтобы правильно изобразить «копье», надо начать с горизонтальной линии, а затем провести через нее наклонную. Последняя, однако, не является прямой: она слегка изгибается, а заканчивается крючком, который взлетает вверх, вызывая приятное пружинистое ощущение во время письма. Потом надо добавить еще одну диагональ внизу и, наконец, вернуться наверх и поставить точку. Слева направо, нырок вниз и скачок, справа налево и большой прыжок обратно – движения руки казались мне танцем. Я с большим удовольствием написал во сто раз. Даже сейчас, когда я пишу этот иероглиф, или другие с ключом «копье», та детская радость от тренировки штрихов вновь наполняет меня.
