удалось завести машину, и мы рванули с места. Мой преследователь остался возле дома.
Потом он уехал в свой южный город, и наступило временное затишье.
СТРАШНО
ПОДУМАТЬ,
ЧТО МОГЛО
СЛУЧИТЬСЯ,
ЕСЛИ БЫ ОН
МЕНЯ ДОГНАЛ.
К СЧАСТЬЮ,
КОЛЕ УДАЛОСЬ
ЕГО ОПЕРЕДИТЬ.
Но спустя несколько месяцев нам пришлось выступать с концертом именно в его городе на Черноморском побережье.
У подобных людей есть уникальная способность проникать буквально всюду, и я с самого приезда жила в диком напряжении, все время ждала, когда он появится. Но на репетиции его не было, на концерте я его тоже не увидела. Уж я бы узнала этот безумный взгляд из тысячи!
В итоге я расслабилась. После концерта, как обычно, раздала автографы. Немного задержалась за кулисами, и музыканты ушли к машине без меня. Из концертного зала я вышла одна. Южный город, черная ночь, звезды.
И вдруг передо мной возникло это лицо, из темноты сверкнули огромные безумные глаза:
— Почему ты мне не пишешь?
Не знаю, какие силы в этот момент удержали меня на ногах и почему я не рухнула в обморок.
Но тут мне навстречу вышел звукорежиссер:
— Таня, пойдемте к машине!
Он спугнул моего маньяка, и тот на время растворился в темноте.
На негнущихся ногах я дошла до нашей компании. Он все время неслышно следовал за мной. Увидев Колю, прошипел:
— Еще раз увижу тебя с ней, зарежу.
Кроме меня и Коли, этого зловещего шепота никто не услышал…
Мы сели в машину. Наша группа планировала заночевать в том городе. Но я сразу заявила, что здесь не останусь, и попросила немедленно уехать куда-нибудь подальше.
— Да ладно, Таня, ничего не произойдет! Ты просто устала. — Наш директор не верил, что мне грозит какая-то опасность.
Музыканты во мнениях разделились на две группы: половина считала, что все это ерунда и у меня просто сдают нервы.
Мы заехали поужинать в открытый ресторанчик. И вдруг этот человек снова возник перед моими глазами. Он ничего не говорил, ничего не делал, просто стоял невдалеке и не отрываясь смотрел на нас.
Наконец наш директор что-то почувствовал, должно быть перехватил этот безумный взгляд.
— Я все понял, Таня! Мы сейчас же уедем отсюда.
Я что-то поклевала — аппетита не было, вкуса еды не чувствовала. Тот человек все еще смотрел на нас. Поскольку он просто стоял и никого не трогал, обращаться в милицию было бессмысленно.
Кое-как отужинав, мы вышли через черный ход и уехали в другой город.
А через какое-то время мне в Петербург пришла бандероль. В ней — общая тетрадь, дневник-исповедь этого человека.
Сначала нормальным почерком исписано несколько страниц: «Дорогая Таня, я все понял. Раз ты мне не пишешь, я забуду тебя и больше никогда не побеспокою».
Через несколько листов почерк резко меняется, становится размашистым, у него даже наклон меняется в другую сторону: «Я тебя урою!!! Я убью тебя!!! Я не оставлю тебе нашу дочь!!!» В общем, бред.
Через десять страниц угрозы заканчиваются, снова нормальный почерк, снова совершенно здравые рассуждения…
Я попросила маму спрятать эту тетрадь подальше.
К счастью, больше я ничего об этом человеке не слышала и очень надеюсь, что никогда его не увижу.
Мы поставили в своей квартире видеокамеру. Как-то меня подзывает мама:
— Таня, смотри!
Я посмотрела. Перед нашей дверью, опустившись на колени, стоит человек и самозабвенно молится. Слава богу, он не стал звонить в дверь. Помолился и спустился вниз.
Еще один странный поклонник умолял меня выйти за него замуж, следил за нашей машиной.
Каждые три года появлялись не вполне нормальные девочки, которые названивали по ночам, просили автограф…
Еще какой-то неадекватный человек долго жил в подвале нашего дома. Он подсовывал под дверь записки следующего содержания: «Дорогая Таня, я только что вышел из тюрьмы! Купи мне, пожалуйста, какую-нибудь зажигалочку». После очередной такой записки мама вызвала милицию, и его забрали.
От встречи с такими людьми не застрахован никто. Даже если ты не артист и у тебя не публичная профессия. Просто у тех, кто постоянно на виду, риск встретиться с психически нездоровыми людьми возрастает в десятки раз.
Надо постараться оградить свою личную жизнь, не афишировать ее, попытаться себя защитить, нс быть открытым.
С другой стороны, относиться к этому явлению следует проще. Ведь если постоянно бояться какого-то конкретного человека, мысль может материализоваться, и тогда действительно произойдет что-то плохое.
Главное, наверное, помнить, что хороши людей гораздо больше.
5 МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
Мама рассказывала, что, когда я родилась и акушерка хлопнула меня по попке, своим криком я оглушила врачей и медсестер роддома.
— О, поздравляем! У вас родилась оперная певица! — сказали врачи моей маме.
Подобное говорят многим, но моя мама словам медиков поверила и решила, что так оно и будет.
Когда-то она сама хотела, чтобы ее профессия была связана со сценой, но не сложилось. И когда родилась я, она решила, что теперь ее детская мечта, пусть и в несколько измененном виде, может осуществиться.
В детстве у меня была своя концертная площадка. На даче под это дело родители выделили мне небольшую сцену в пристройке сарая и гримерку на чердаке, где можно было сменить костюм и поправить прическу.
— ВООБЩЕ-ТО Я
УЖЕ НЕ ПИШУ ДЛЯ
МОЛОДЕЖИ, —
ПОСМОТРЕВ
НА МЕНЯ,
СКАЗАЛ РАЙМОНД
ПАУЛС.
У меня был собственный проигрыватель — его мне подарили мама с папой — и очень много пластинок. Слушала я тогда в основном Аллу Пугачеву и Софию Ротару. Другие певицы тоже появлялись на моем горизонте, но они казались недостаточно интересными и яркими.
Я даже искренне удивлялась: зачем они поют? Ведь есть Пугачева и Ротару, лучше них певиц нет и не будет. И твердо считала, что не следует быть хуже кого-то. Поэтому певицей быть не хотела, мечтала учиться на актрису. А дачная сцена была для меня трамплином перед будущими театральными подмостками.
Концерты мы устраивали по воскресеньям. А накануне вывешивали афишу на здании магазина. Рисовали ее сами — красками и фломастерами, и только уже потом, когда «раскрутились», появились какие-то фотографии. Мы придумывали и шили себе костюмы из ненужных тряпок и старых занавесок. Моя мама была нашим директором и активно участвовала в подготовке воскресных шоу.
Я была главной на нашей дачной сцене. Подбирала фонограммы для подружек, они выходили на сцену, открывали рот. а я вместе с пластинкой пела. Девчонки ужасно боялись выходить на сцену, а у меня была
