Если сильно спешить или наоборот медлить, ты можешь перегореть. Твой дар будет выжжен. Но… — здесь он посмотрел на меня странным, долгим взглядом и медленно произнёс, — если сделать всё правильно, то ты можешь стать одной из сильнейших оборотней.
Я… одной из сильнейших?
Меня настолько ошеломила эта информация, что я просто замерла в неверии и долго так сидела и смотрела на задумчивого ректора великой Академии оборотней.
Первой реакцией было неверие. Полное отрицание. Ведь я и одной из сильнейших оборотней? Та, что грубо говоря, вчера была самым обычным человеком и абсолютно ничего не ведала про оборотней, магию и этот мир вообще, а сейчас… Сейчас я могу либо сгореть, либо нанести вред остальным, либо стать… даже проговаривать это в голове сложно… одной из сильнейших.
— Вижу, что ты осознала весь масштаб сложившейся ситуации, — разорвал образовавшуюся тишину в кабинете ректор. — Это радует. Ведь ты должна это понимать, как и все последствия. Сегодня мы вместе с куратором и ловцами обсудим твою особую программу обучения. Тебе стоит отдохнуть, ведь с завтрашнего дня нагрузка будет намного сильнее.
— Да, ректор, — чужим голосом ответила я, продолжая сверлить взглядом массивный деревянный стол Рарониума.
— Тогда иди. На сегодня ты освобождена, Агния, — я вновь мотнула головой и тихо поблагодарила главу нашей Академии. — Не забудь зайти к Трабли и принести свои искренние извинения за инцидент. Вечером куратор предоставит тебе новый график и всё подробно расскажет про изменения.
— Да, спасибо, ректор, — стоя уже на выходе, промолвила я.
— И не забывай, что ты сильная девушка, Агния, и со всем справишься, — с мягкой и уверенной улыбкой, проговорил Рарониум Эрсо Броут.
— Спасибо, ректор, — искренне поблагодарила я и выскользнула за дверь, желая остаться наедине сама с собой и обдумать всё то, что сегодня услышала.
Глава 14
Я шла, едва переставляя ноги. Они дрожали и отказывались нести свою хозяйку до комнаты. Оставался ещё один этаж, и я смогу рухнуть на свою мягкую и такую уютную кровать, чтобы тут же просто провалиться в сон до завтрашнего дня. Сейчас мне казалось, что моих нескольких капель оставшихся сил едва хватит на последний рывок, чтобы не упасть прямо здесь — в коридоре первого этажа общежития адептов Академии оборотней. Тёплый, освежающий душ, боюсь, останется только в моих мечтах. Ну, как минимум, до утра завтрашнего дня.
С момента разговора с ректором прошло несколько тяжёлых и трудоёмких дней, которые пронеслись одним большим калейдоскопом. Вечером того же дня ко мне в комнату явился встревоженный куратор, который и сообщил мне о новом графике и всём объёме работы, что придётся осилить. Морт, сидевший тогда у меня, жутко возмутился таким нагрузкам, но он не мог ничего противопоставить факту моей силы и последствиям, которые могут нам всем грозить. Тренировок стало в два раза больше, но и это не самое тяжёлое. Они изменились. Я в ускоренном режиме осваивала программу первого и второго курса. Укороченную, конечно же, но от этого ничуть не было легче. Теорию выдавали большими порциями и, чтобы её усвоить, я плотно сидела на различных зельях, выдаваемых мне Арроном. А чтобы не было пагубных для моего здоровья последствий от такого объёма чудо-зелий, приходилось каждым вечером отправляться в лекарское крыло на осмотр. Ведь адептам запрещалось принимать столько всего и сразу. Только в исключительных случаях. Мой случай и был таковым. Эти зелья не только для памяти, но и для моей физической формы, чтобы я могла выдержать все тренировки, которым теперь подвергалась. Да, именно это слово “подвергалась”, ведь иначе эти мучения назвать не могла. Но есть и положительные моменты. За столь короткий промежуток времени я успела узнать огромное количество всего, как и научиться пользоваться многими, как боевыми, так и оборонительными приёмами. Обороты, которых теперь было также много, тоже давались теперь легко, как собственно и полутрансформация.
График у меня стал крайне плотным. Утренняя тренировка, завтрак, пары, обед, занятия у Трабли, если таковые были, вновь тренировки, ужин, поход к лекарям и… чёрт их побери, снова тренировки до самой ночи. Я даже ничего не повторяла по парам или по теории, что проходила с куратором, всё с первого раза оставалось в голове, словно впечатывалось. Удивительно, но это относилось только к изучаемому материалу, а простые вещи, как, например, куда я положила расчёску, мне давались по прежнему. Расчёску, к слову, я до сих пор не нашла и попросила у Криссы, у которой была запасная на мою удачу. Стычек с Талерией и её курицами больше не было. Мы только убивали друг друга ненавистными взглядами. Мне было некогда наводить разборки с ними, а им… не знаю что мешало, но они с того момента держались от меня на расстоянии. Может и Морт посодействовал этому, ведь когда я ему поведала о случившемся, он буквально покраснел от злости и ничего не говоря, покинул мою комнату. Тогда я подумала, что он что-то явно задумал, но останавливать его не стала. Ведь чтобы он ни сделал — будет поделом этим тварям.
Не смотря на то, что у меня не было времени ни на что толком, мы начали сдруживаться с Алиссией. С ней мы встретились в тот же злополучный день после того, как я покинула кабинет ректора и отправилась к Трабли. Как оказалось, моя одногруппница шла к нему с той же целью, что и я — просить прощение за содеянное. Трабли был зол. Очень зол. Он даже выражения особо не подбирал, отчитывая нас, но длилось это недолго. Мастер по ядам оказался быстроотходчивым, и через полчаса он уже спокойно разговаривал с нами. А ещё через полчаса отпустил с напутствиями набраться мозгов. По дороге до своих комнат мы разговорились с Алиссией, и она поделилась, что в её жизни идут глобальные изменения. Витрен Боуш, парень, что волею случая оказался рядом с лабораторией Трабли в тот судьбоносный момент, почувствовал в моей одногруппнице свою истинную и сейчас упорно добивался её благосклонности. Оказалось, что Витрен за день до обозначенных событий вернулся из длительной практики и, можно сказать, сразу попал под гнев одурманенного зверя Трабли, а когда поднял на руки Алиссию, при нашем побеге от озверевшей чёрной рыси, сразу почувствовал в ней свою пару. Но вот обстоятельства были не располагающие и про свои чувства он смог сказать ей, когда провожал мою одногруппницу до комнаты, после
