явно не для спасения мира или поиска порталов прямо в ад.
– Пожалуй, ты прав, – сказал я.
Максим похлопал меня по плечу.
– Купи себе монтировку и живи спокойно – вот мой совет, – сказал он.
– Это сразу как разменяю миллион одной бумажкой.
Он усмехнулся.
– Ладно, идем.
– Куда? – не понял я.
– Узнаешь.
– Мне бы подарок найти.
– Тогда через час на северном причале.
Максим шагнул вперед и исчез в поднявшейся пурге. Я пожал плечами и отправился в город.
***
Поиск подарка – занятие мучительное, особенно когда в кармане пятьсот рублей, из магазинов только продуктовая лавка и аптека, а ты на севере, где цены дают фору столичным. В конце концов я сбился с ног в поисках наименее позорного подарка и сдался. Но к тому времени ноги занесли меня на окраину поселка к мысу, за которым чернели, выглядывая из воды старые остовы кораблей. Новый отель остался позади меня, сверкая синевой стекол, а впереди покачивались на воде две моторные лодки. Возле них суетились люди в куртках, под капюшонами я не мог разглядеть их лиц. Едва я подошел ближе, хмурый бородач в непромокаемом плаще поверх куртки всучил мне ящик. Максим выглянул из лодки, откинув капюшон и помахал рукой.
– Куда? – спросил я, вместо того чтобы пререкаться.
Он кивнул в сторону расстеленного у дороги брезента и полез в лодку.
Ящиков было немного, но я старался подхватывать именно их и сторонился бьющей хвостами в крупных сетках рыбы. Блеклые глаза рыбин, казалось, смотрели прямо на меня.
От непривычной работы мгновенно начала ныть спина.
– Тащи, чего стоишь? – мне положили свернутый тюк с чем-то мокрым прямо на коробку, и я зашагал к дороге, чувствуя, как промерзают насквозь пальцы и подгибаются ноги. Подошедший Максим сунул мне свои перчатки.
– Вечеринка так себе, – сказал я.
Он усмехнулся.
– На полчаса работы. Потом пойдем выпьем.
– Профессор! – окликнул кто-то из пурги. Максим обернулся и потрепав меня по руке скрылся в снегу.
Ладно, не так уж и сложно. Особенно в перчатках. Но теперь пришлось таскать и рыбу. Она равнодушно смотрела на меня туманными глазами и деревенела под пальцами, норовила выскользнуть из рук. Но был в ней один бесспорный плюс – она была самой обыкновенной и не норовила откусить мне руку.
Скоро лодки опустели, люди разбрелись, а снег залепил глаза и набился в ботинки. Бородач сунул мне пару купюр в промерзшие пальцы и побрел к лодкам.
– Идем, – сказал подошедший Максим. – Я покажу тебе одно крутое место не для всех.
– А мне туда можно? – усомнился я.
– Нужно.
Место не для всех оказалось небольшой каморкой в подвале полупустой пятиэтажки. За тугой обитой войлоком дверью было тепло. В углу краснел электрический обогреватель, на обшитых нетесаным горбылем стенах были прибиты гвоздями странные трофеи: чучело рыбы, старый телефон, пара идеальных и бесполезных двадцатипятирублевых купюр. Маленький телевизор под потолком показывал помехи и черно-белые силуэты каких-то дикторов. Максим сходил к маленькой стойке в углу и притащил два стакана за столик, сколоченный из старых поддонов.
Подняв молчаливый тост, он стукнул по моему стакану и сделал большой глоток. Морщиться не стал, неспешно извлек из кармана и развернул бутерброд с салом и луком.
– Где мы? – спросил я, сделав глоток поменьше.
– Да как тебе сказать, – он располовинил нехитрую закуску. – Рыбакам и такелажникам дороговато ходить в рестораны для туристов. Это место мы оборудовали сами. Ясно, что лицензией тут и не пахнет и акцизами тоже, – он подмигнул мне и снова глотнул из стакана. – В общем, место, где можно погреться. Тут рады всем, кто не орет, что такелажник – нижняя ступень эволюции человека.
Для грузчика Максим выражался слишком фигурально, заметил я.
– Ты не похож на грузчика.
– Ты тоже. Но за полчаса заработал тысячу рублей разгружая снасти и рыбу. Которую, кстати, сегодня подадут туристам за куда большие деньги.
– Сдается мне, что тут платят меньше, – сказал я. – Но из-за твоей протекции…
– Тут платят больше, – усмехнулся он. – Мою долю артельщики поделили пополам. Не заморачивайся. Ты там вообще пьешь?
Я пил. Не так уж плохо, хоть явно не односолодовый виски. И градусов в этой жидкости больше, как минимум вдвое. В голове начинало шуметь. Я хотел спросить, как же мы пойдем на вечеринку, но спросил другое.
– Почему профессор?
Максим некоторое время обдумывал мой вопрос, медленно прожевывая сало, потом отмахнулся.
– Забудь. Ты лучше скажи мне, дружище, вот что – ты подарок купил?
***
Я вспоминал тот день в подпольном баре и вопрос о подарке два дня спустя, когда мы рассекали волны на моторной лодке, а скалистый берег с приземистыми зданиями поселка остался далеко позади. Под нами был глубокий ледяной океан, а над нами такое же глубокое и такое же серое небо. Мы выбрали день, когда наконец прекратился снег и ветер не так пронзительно дул с моря. Теперь вместо ветра над гладью воды летели мы, вжимая подбородки в воротники курток. Из-под капюшона блестели глаза Ани. Я знал, что она улыбается там под новым шарфом.
Максим сидел на корме и управлял румпелем, направляя арендованную лодку все дальше от берега в открытое море.
– Повезло, что сегодня штиль, – Максим пытался перекричать рев мотора.
– Ты уверен, что они будут? – спросила Аня.
– Нет, конечно.
Она улыбнулась и зажмурившись подставила лицо солнцу.
Когда-то я думал, что солнце на севере тусклое и серое, а небо вечно наполнено сумраком. Что ж, теперь я знаю, насколько ослепительным оно, может быть, и насколько густым и прозрачным цвета толстого стекла может быть морозный воздух.
– Ждан, – позвала Аня и я повернул к ней голову. – Спасибо за подарок.
– Это была идея Максима.
Она прищурилась.
– Пока он не слышит, мог бы сказать, что всецело твоя.
На самом деле идея была общей. Мы пили крепкие напитки без названия в том баре, в который притащил меня Максим, и я уже с трудом представлял, как пойду на вечеринку в честь дня рождения. Но Максим напомнил про подарок, и это сразу отрезвило, ну, как минимум, в половину. Он говорил, что хороших вещей тут не достать, да и в принципе вещи – подарок сомнительный. Я кивал, хоть и был несогласен.
«Дарить надо впечатления», – глубокомысленно заметил тогда Максим.
«Что-то круче океана, края света и Севера? Она даже хиллингар видела!»
«Значит нам надо что-то еще масштабнее миража. Северное сияние, например, но с ним не угадаешь. Можно проторчать на морозе всю ночь и так ничего и не увидеть»
«Киты масштабнее миража», –
