да Паррокьяле такой арсенал? Уж точно не для охоты. Видимо, он был сторонником одной из противоборствующих политических партий Венеции, поэтому в его палаццо хранили оружие. Мне захотелось тут же оказаться в гостинице «У герцогини» в квартале Санта‑Кроче, а ещё лучше в Неаполе в доме синьоры Луизы Риолли.
Подчиняясь инстинкту самосохранения, я быстро закрыл все ящики, постаравшись привести их в такое состояние, как будто бы к ним никто не прикасался. Потом я подошел к двери, замер, прислушиваясь, нет ли за ней каких-либо подозрительных звуков. Ничего не нарушало ночной покой. Поэтому я потихоньку вышел, и подошел к лестнице, намереваясь вернуться в свою комнату. Очень не хотелось, чтобы меня застали гуляющим ночью по дворцу.
Когда я уже поставил ногу на первую ступеньку лестницы, сверху до меня донеслись звуки шагов. Что делать? Шаги приближались. Я отступил от лестницы, погасил свечу, а потом притаился в темном углу коридора первого этажа. Это был самый дальний угол коридора, находившийся практически под самой лестницей. Там меня могли найти, только если б специально искали. В руке я сжимал меч.
Шаги приближались. Судя по всему, по лестнице спускались два человека. Вскоре я увидел две фигуры. Кто они – мешала разобрать темнота.
– Должно быть двадцать пять, а ты говоришь про двадцать четыре, болван. Где ещё один? – вопрошал требовательный голос, принадлежавший, как я сразу же узнал, графу да Паррокьяле.
– Было двадцать четыре, синьор граф, – ответил кто-то оправдывающимся тоном. – Можете сами пересчитать.
Они подошли к комнате с арсеналом.
– Открывай, – приказал граф.
Его спутник достал из кармана ключ и попытался открыть дверь. Тут он почувствовал, что замок и так открыт:
– Она открыта. Я, синьор граф, кажется, забыл вечером запереть дверь.
– Вот старый болван! – выругался Массимо да Паррокьяле. – Пора тебе, старик, на покой уже. Как можно такое забыть?!
Граф, ругая старого слугу, вошел в свой арсенал. За ним последовал и старик. Я сразу же тихо проскользнул на лестницу, поднялся на второй этаж, и вошел в свою комнату. Она была пуста. Мое отсутствие, видимо, никто не заметил.
Мне потребовались считанные секунды, чтобы положить меч, поставить на стол погашенную еще на первом этаже свечу, и оказаться на топчане, где, собственно, мне и полагалось быть как добропорядочному гостю, а не бродить по чужому дому. Сердце мое бешено билось, свидетельствуя о пережитых тревогах. Что-то мне подсказывало, что это еще далеко не все мои приключения. Страшно было даже подумать, что могло бы со мной случиться, если б меня граф застал возле ящиков с оружием.
Я лежал с открытыми глазами, обдумывая сложившуюся ситуацию. Вдруг тихонько скрипнула дверь, и я тут же закрыл глаза. Шестое чувство подсказало мне, что в комнату кто-то заглянул. Через какое-то время дверь закрылась. Я опять остался один. Звуков удалявшихся шагов слышно не было. В дворце графа да Паррокьяле умели ходить бесшумно.
Незаметно для самого себя я провалился в беспокойный сон. Той ночью мне снились люди в черных масках, бегущий куда-то Бертран, ящики с оружием, темные лестницы, крепко связанные веревками мои собственные руки, укоризненно кивающая мне голова графа да Паррокьяле и льющаяся из ведра мне на голову вкусная пресная вода.
* * *
Проснулся я от того, что чья-то рука прикоснулась к моему плечу. Я открыл глаза и увидел перед собой слугу, который вчера перевязывал меня, а потом помогал переодеваться. Он стоял возле кровати в новеньком кафтане, приличествующим слуге такому богатому и знатному синьору, как граф да Паррокьяле.
– Просыпайтесь, синьор, – говорил он. – Уже девять часов. Скоро завтрак. Синьор граф ждет вас на террасе.
Я поблагодарил его и встал с дивана. У стены на высоком табурете стояла миска с водой, и я с удовольствием умылся. Несмотря на раны и короткий сон, чувствовал я себя хорошо, даже бодро. Мне хотелось уйти из графского дворца, но вначале следовало пойти поздороваться с хозяином, как того требовал этикет.
Одежда моя хоть и высохла, но находилась в плачевном состоянии. Кафтан и рубашка требовали починки, хотя, например, Бертран, с такими вещами уже просто расстался бы. Минут тридцать ушло у меня на починку одежды.
Всё это время слуга терпеливо ждал меня у двери, не предпринимая попыток помочь мне. Видимо, в его обязанности не входили портняжные услуги гостям.
– Я готов. Веди меня к графу, – сказал я, когда привел одежду в более-менее приличный вид.
Слуга вышел из комнаты, я – за ним. Он повел меня по великолепно отделанному коридору, главными украшениями которого были, конечно же, античные греческие и римские скульптуры и вазы. Граф Массимо да Паррокьяле, оказывается, умел ценить прекрасное.
Мы поднялись на третий этаж, вошли в большой зал, заканчивавшийся просторной террасой. Граф находился там. Он приветливо встретил меня, поинтересовался моим самочувствием.
– Как вы себя чувствуете, синьор Франческо? Раны не сильно беспокоят?
– О нет, граф, не сильно. Это простые царапины. На них не стоит обращать внимание. Благодарю вас за заботу и кров.
– Рад это слышать. Было бы прискорбно, если б Венеция причинила вам какие-либо неприятности. Прошу вас позавтракать со мной. Скоро накроют стол.
Задерживаться у него мне не хотелось. Поэтому я отказался от приглашения:
– Очень благодарен вам за приглашение, но я вынужден отказаться. Хочу узнать судьбу моего друга. Он вчера тоже попал в такую же переделку, как и я.
Массимо да Паррокьяле покачал согласно головой.
– Да, я понимаю. Не буду вас задерживать, синьор. Воспользуйтесь моей лодкой, так вы быстрей попадете в гостиницу.
Это было великодушное предложение, я без лишних слов принял его. Мы распрощались с графом если и не друзьями, то хорошими знакомыми. Однако, я ни на секунду не забывал, что в одной из комнат его палаццо храниться целый арсенал оружия.
Прощаясь со мной, граф попросил, чтобы, при случае, я зашел к нему в гости поговорить о Неаполе и о короле Роберте Анжуйском.
глава 10. исчезновение бертрана
Лодка графа оказалась великолепной гондолой. Её украшали превосходная резьба и родовые цвета да Паррокьяле. В ней меня ждал статный гондольер, одетый в яркий камзол и бархатную шапочку. Я ступил в лодку, после чего она легко и быстро заскользила по Большому каналу.
Навстречу нам попадались такие же красивые гондолы. Везший меня гондольер приветливо здоровался со своими коллегами. Ему что-то кричали в ответ, и так продолжалось всё наше путешествие, которое, впрочем, длилось недолго. Плаванье в гондоле да Паррокьяле, возможно, было бы приятней, если б я не ожидал каждое
