шлепаю ее по попе.
И тут же забываю и про ее бывшего, и про отключенное электричество, и даже про наш с ней будущий дом.
Сейчас у меня есть моя Марийка.
Моя!
Наконец-то!
Глава 29
Никитич
Она же достойна всего самого лучшего!
Она же… Она же самая… Самая…
И у нее должно быть самое…
Я третий день рыщу по ювелирным магазинам. Хочу найти кольцо, как раньше делали. Чтобы широкое, с камнем… А тут… Какая-то тонкая хрень везде.
Вот мне одна дамочка подсказала в незнакомом для меня ТЦ магазин авторских украшений. Ищу…
Потому что Марийка самая лучшая! И у нее должно быть самое лучшее! Я так хочу!
Заныриваю в крохотный павильон на первом этаже. О! Вот! Оно! Как у моей бабки было! С рубином! Ну красота же! Ей пойдет…
– Возьмите серьги? – услужливо пододвигает ко мне подставку продавщица.
– Ага, и серьги!
Уже представляю их в ее аккуратных ушках, обрамленными черными волнистыми локонами. Красиво будет!
– А кулон?
– Крупный? – тянусь посмотреть.
– Дорогой, – краснеет продавщица, по-своему поняв мой вопрос.
– Красивый, – киваю одобрительно. – Возьму…
Рубины ей пойдут. Жгучей цыганке моей… Ведьмочке. Рубины в золоте! Пусть и в деревне! Хочу, чтобы у нее были!
Выхожу из магазина, довольный, как слон. Кручу головой в поисках спуска на парковку, и тут сзади:
– О! Андрюха! Сколько лет, сколько зим!
Андрюха? Это кто это так меня зовет? Для всех я или Андрей Никитич, или товарищ майор. Ну просто Никитич некоторым… Особо приближенным и в деревне…
Оборачиваюсь и… попросту немею…
Вот это встреча!
– Митька? – удивленно вскидываю бровь и ошалело смотрю на протянутую руку.
А он же ничего не знает. Я до него так и не добрался. И Марийка не звонила.
– Че? Как жизнь! – бодро спрашивает мужик, о котором я ни сном не духом уже почти двадцать лет.
Хм… А ему с какого места рассказать? Прошлую неделю? Прошлый год? Или прошлое десятилетие?
– Да нормально, – улыбаюсь одними губами, но в глаза он и не смотрит.
Не шибко умен.
– Вот жениться собрался, – все же добавляю.
– О! Поздравляю! – бодро хлопает он меня по плечу. – Ну зови на свадьбу что ли?!
– Обязательно, – киваю и вроде как отворачиваюсь уходить, но…
Что-то не пускает, что-то в душе все же щемит…
– Митяй, – замираю, решившись спросить. – Слушай, тут вопрос есть, – проглатываю комок, вставший в горле. – А на кой черт ты нас с Марийкой в детстве развел?
– С кем? – хмурится Митька, будто что-то вспоминая, но наталкивается на мой ледяной взгляд, понимает, что в дурачка сыграть не получится, и как-то излишне бодро восклицает. – А! С Машкой! Да фиг его знает! – отмахивается весело. – Ревновал, наверное, – улыбается во все тридцать два зуба. – Все мне казалось, что ты больше к ней ездишь, чем ко мне! А я ж друга настоящего хотел! Да и родители были против! Все подзуживали, чтобы я тебя отвадил, а то Машка об учебе не думает, а один Андрюша у нее на уме, – на этой фразе Митька начинает громко и довольно ржать, не обращая внимания на выражение моего лица.
– Вот оно что, – тяну еле сдерживаясь. – Ясно! Ну ладно! – стискиваю зубы.
Вот так просто. Из-за детской ревности юного недоумка потерять двадцать лет жизни…
Ну да фиг с ним!
Глубоко вздыхаю.
Все, что ни делается – все к лучшему. Кто его знает, как бы оно сложилось, будь нам по восемнадцать. А сейчас… Уже все выяснили. Уже всему знаем цену.
– Ладно! – протягиваю этому полудурку руку для прощания. – Я тебе тогда приглашение пришлю, – хмыкаю. – Все ж брат!
– Кто брат? Чей брат? – удивляется Митяй.
– Чей, чей, – обалдеваю я, – Марийки!
– А причем тут…
И тут до Митяя, кажется, доходит.
– А ты, а… Вы…
– Праздновать будем в деревне, – хлопаю бывшего друга и будущего родственника по плечу. – Адрес-то не забыл?
Митяй бледнеет, краснеет, пытается улыбнуться, набирает воздуха что-то сказать, закашливается…
А мне плевать.
Хмыкаю и, отсалютовав “бывай”, иду на парковку.
Мне еще больше часа дороги домой. Переезжать в город моя краса категорически отказывается…
.
Марийка
– Марий, Марий, куда поросенка ставить?
Люська!
Вернулась в деревню.
С Колькой, конечно!
И как-то негласно стала распорядительницей на нашей свадьбе.
– Люся, от меня подальше, меня от вида жареного мяса уже тошнит! – округляю глаза.
В стареньком Доме культуры собрались, кажется, все!
Как же иначе?
Я тут знаменитость… Знахарка деревенская. А когда народ смотрит на этих двоих, ну на Люську с Колькой, так еще и ведьмой начинают называть. Колдуньей. Никто перемены в них не понимает, но все всё видят. Так что, ко мне тут начинают обращаться по имени отчеству и с придыханием.
Да и Андрюшка мой – звезда. Сыщик столичный! Многие из присутствующих детьми нас помнят. Вон, слезы умиления вытирают.
– Го-орько! Го-орько! – орет чей-то раскатистый бас.
– Горько! – вторит ему визгливый тенор.
– Вот блин, – ворчу, – опять!
– Не понял! – обалдевает мой любимый.
– Слушай! А тут никак нельзя оставить деревню праздновать, а самим спальню обновить? – смотрю на него заговорщически.
Устала я дико! Как это часто бывает с невестами на свадьбах.
Хотя, конечно, не спать прошусь!
– Только ж сели, Марий, – Андрей окидывает взглядом длиннющий, уходящий в самый конец зала Дома культуры стол, – трезвые еще все. Часик выдержишь?
– Да куда ж я денусь! – обреченно отвечаю своему любимому.
Про спальню я, конечно, пошутила. Стройка только начата. Но так как взялся за нее Колька, и взялся резво, то, может, в следующем году и въедем! Там сейчас сруб стоит. Мужики говорят, ему зиму отстояться надо.
– Марий, Марий, лишнюю посуду куда девать? – опять появляется около меня Люська.
– А откуда лишняя-то? – поднимаю на нее глаза. – Нет у нас лишней. Если тарелка пустая, значит, придут еще.
– Так, – растерянно оглядывает самый большой в деревне зал. – Вроде все тут уже… Вон, даже дед Витя отплясывает!
Отплясывает, старых хрыч. Мази у меня заранее купил две банки и отплясывает.
– Я сказала, придут, значит, придут! – отрезаю, лишь бы окончить этот разговор.
И тут…
Шум, какие-то крики, суета!
– О! – вскакивает мой любимый. – Шеф!
– Андрей Никитич! – крепко пожимает ему руку лощеный хлыщ, явно московский.
При нем дамочка. Симпатичная такая. Оглядывается с любопытством, но без брезгливости. Ниче, если переодеть, своя будет.
– В общем, поздравляем… желаем…
– Люсь! – кричу своей соседке. – Куда ты там тарелки дела? – перевожу взгляд на новых гостей. – Будьте добры, присаживайтесь.
– А… – смущается мужик. – Да нет, мы так, только поздравить.
– Шеф, – хмыкает мой Андрейка, – уважь что ли? К тому
