я.
— Я подожду, — твердо отвечает Александр. — С ребенком вечером небезопасно.
— Ну, ладно, только позвоню...
Я набираю номер бывшей свекрови.
— Ольга Георгиевна, я сейчас за Катей приду, — говорю я.
— Ой, а Катюшка уснула. Пусть она у нас переночует, а завтра заберешь, — предлагает она.
— Жалко, — выдыхаю я, — но пусть спит.
Понимаю, что мне будет очень скучно без дочери, но ничего не попишешь, не будить же её сейчас. Я отключаюсь, и тут же мне на телефон приходит фото спящей доченьки. Она уютно сложила ручки под щечкой и сладко спит в окружении любимых игрушек, которые взяла с собой.
— Доча уснула, так что домой, — говорю я.
— Может тогда в бар заглянем, раз ты свободна? — спрашивает Александр.
Я качаю головой и вдруг чувствую сильную усталость, словно все тело свинцом налилось. Откидываюсь на спинку стула.
— Нет, — бормочу я, — сейчас в ванную с пеной и в мягкую постельку...
— М-м-м, ты играешь с огнем, — отзывается мой водитель, и я понимаю, что сказала.
— Ой, я нечаянно, — зажимаю рот рукой. Перед глазами выскакивает непрошеная картинка: горящие свечи, шелковые простыни и обнаженный Саша. Судя по тому, что упиралось в меня во время танца, там посмотреть есть что...
— О чем ты хотела поговорить? — спрашиваю я, чтобы поскорее сменить тему, понимая, что снова покраснела.
“Олеся, ты взрослая женщина, прекрати эти подростковые закидоны,” — строго говорит мне мой внутренний голос.
— А, да, я хотел отдать тебе... Мать твою!
Откуда ни возьмись, какая-то черная машина подрезает нас и выскакивает прямо перед капотом. Александр резко крутит руль, пытаясь избежать столкновения, но расстояние слишком мало, и страшный удар приходится прямо в сторону водителя.
Я слышу громкий крик, но не могу понять, откуда он, пока мой голос не срывается. Машина останавливается посреди дороги, к нам спешат люди, но я смотрю только на Александра.
— Саша, Сашенька, — глажу его по руке, по бледному лицу. — Сашенька, очнись...
Моя рука окрашивается в красное. Я пытаюсь нащупать пульс, но не чувствую его.
— Саша! — уже в голос кричу я, рыдая.
Меня вытаскивают из машины, я задыхаюсь от рыданий. Вижу машину скорой помощи, врачей.
— Спасите его! Спасите! — бьюсь в истерике в чужих руках.
Чувствую укол в руку. Проваливаюсь в темноту.
Глава 35
Глава 35
Неделю спустя
— Проснулся? — спрашиваю, заходя в палату.
— Да, — отвечает Сашка, сидя в кровати с недовольным и мрачным лицом.
— Что случилось? — интересуюсь, выкладывая гостинцы на тумбочку.
— Не хочу больше здесь, домой хочу, с тобой, — бубнит он.
— Ну, зайчик, врач сказал, что еще неделю… — начинаю уговаривать, — потерпи.
— Не могу больше терпеть! — вскакивает он с кровати и хватает меня в охапку, — хочу тебя, безумно!
— Дурак, — смеюсь я, — отпусти! Вдруг медсестра зайдет!
— Не зайдет, — уверенно говорит Саша, подпират дверь стулом, — никто не зайдет…
Он валит меня на кровать и начинает покрывать поцелуями мое лицо.
— Я так соскучился! — говорит он, глядя мне в глаза, — я так люблю тебя!
— И я, — улыбаюсь я, — очень.
Я чувствую себя самой счастливой на свете. Саша выжил, и особых увечий не получил. Он быстро идет на поправку, и, на мой взгляд, держать его в больнице нет смысла. Но докторам виднее.
Еще неделю назад я рыдала навзрыд в этой самой палате, молясь только об одном, чтобы Саша выжил. А сейчас мы здесь целуемся, как подростки.
Я держусь за широкие плечи и понимаю, что этот мужчина сможет сделать счастливыми и меня, и мою дочь. У него целый вагон нерастраченной любви, которую он обрушил на меня, как цунами, сметая все мои сомнения. Да и какие сомнения могут быть, когда он своей жизнью рискнул ради меня? Понимая, что столкновения не избежать, Саша так выкрутил руль, чтобы удар пришелся на его сторону. Это мне в полиции объяснили. Он сделал это, даже не задумываясь, просто прикрыл собой.
Придурка, который вылетел прямо перед машиной, арестовали. Он ехал в абсолютно невменяемом состоянии. Теперь ему грозит большой срок. Перед глазами мелькают кадры аварии, и я все теснее прижимаюсь к мужчине, желая ощутить, что он здесь, он со мной. Какое-то воспоминание мелькает и тут же ускользает… Что же это?!
— Саш, — отстраняюсь я, — так что ты хотел мне сказать?
— Когда? — он смотрит на меня с недоумением.
— Ну, перед аварией и до того, ты что-то хотел сказать и не сказал…
— А, — хлопает он себя по лбу, — забыл, совсем от тебя голову теряю.
Он открывает тумбочку и достает сверток, протягивает мне.
— Что это? — я удивленно взвешиваю сверток на руке, он тяжеленький.
— Это деньги, которые твой муж отдал за липовые материалы. Мне удалось их изъять. Думаю, они принадлежат тебе, ведь алименты ты не получишь, пока Вадим долг не отработает.
Я разворачиваю бумагу и смотрю на пачки денег. Много денег. Конечно, не столько, сколько Вадим должен мне за все годы, но тоже очень много.
— Спасибо! — обнимаю Сашку, — ты лучший.
— Я стараюсь, — улыбается он, — рекомендую положить на вклад. К тому времени как Катюшка подрастет, будет внушительная сумма.
Я закусываю губу, вдруг вспомнился Николай.
— А можно я часть Николаю дам? — спрашиваю я, — он ведь тоже пострадавший, да и помог нам…
— Это же твои деньги, зачем ты спрашиваешь? — говорит Александр, — распоряжайся как хочешь!
Он снова тянется ко мне, но в дверь начинают громко стучать.
— Давай сделаем вид, что нас нет, — заговорчески шепчет он.
— Ага, барабашка здесь закрылся, — смеюсь я, — открывай, давай.
Мы открываем дверь, и в палату входит наш строгий
