момент она пытается тему перевести. Смотрю на Юлю строго, приподнимаю бровь, дескать, сама начнешь мне рассказывать? Лицевые мышцы на её лице дергаются, но Юля расслабляется, откидывается в кресле, просит заказать ей овощную нарезку, а затем молча и с энтузиазмом грызет огурцы. Умница. Из вне я пообещал не узнавать информацию, но упускать такую возможность нельзя.
Лев же делится историей занимательной. Примерно год назад они с отрядом, в одной из стран Ближнего Востока, попали под обстрел. Уже после отправки раненых бойцов прилетело и Льву. Юля вернулась за ним. Почему я не удивлен этому, а вот тому, что много лет она являлась военным медиком, и узнаю я это от постороннего человека, очень даже. Держать рожу изо всех сил приходится, благо навык позволяет.
- Сначала Сима помогал меня тащить, а потом он мину наступил и ему стопу оторвало. Осколком Юле ногу ранило, может и мне что-то прилетело, но я не в том состоянии был, чтобы соображать. Кстати, Багратион Аланович сказал, Юль, что ты всем мозг поимела с его протезом. Не представляю тебя навязчивой, - глухо смеется Лев. – Багратион Аланович – это Сима наш, вот так родители прикололись, - поясняет для меня, приняв моё состояние за удивление. Но это злость, на донном этапе уже плохо контролируемая. Как же хочется встряхнуть её хорошенько. Чистая засранка. Вот такой парадокс. – Юль, не возвращайся больше. Сколько лет в сумме? Восемь – девять? Достаточно.
- Я и в прошлый раз не собиралась возвращаться, знаешь ли. Но мои планы на дальнейшую жизнь были подкорректированы обстоятельствами силы непреодолимой, - произносит Юля, на нас не глядя. Разглядывает потолок, украшенный мини – садом из трав, которые растут повсюду. Не только потолок, весь ресторан похож на теплицу. Травы украшают стены, зонируют пространство внутри. – Яра придумала сама?
Лев игнорирует её последний вопрос, переводя взгляд на меня, сканирует им, стараясь понять, я или кто-то другой был причиной срыва её.
Глава 21
Терпения Юлиного хватило ровно на нас нашего общения со Львом. Когда он начал задавать вопросы, касающиеся наших с ней отношений, она резко спать захотела и засобиралась в отель возвращаться.
- Не сверли мой затылок. Как нождачкой по нервам. Споткнусь сейчас ненароком, - Юля идет впереди, а я не могу взгляда от нее отвести.
Странные чувства. Необъяснимые. Даже понять не могу, что производит на меня большее впечатление, места и условия ее работы или то, что она не посчитала нужным мне рассказать об этом. Кардиошок.
Чересчур способной девахой выросла. Кто как, а я не верил никогда, что можно сходу проникнуться чувствами. Но с момента нашей случайной встречи в ресторане я только и делаю, что о Юле думаю. Всё больше и больше. Необъяснимо по сути. Внешне она не изменилась нисколько, вести себя иначе тоже не стала, такой же ёж колючий, но в купе вставлять меня стало. Насмешка судьбы, мол, винить можешь только себя. Всё просрал, признаю.
- Почему ты не рассказала?
- Случая не было подходящего, - произносит уверенно.
- Я, определенно, себя ощущаю сейчас оленем, но не настолько. Давай ещё раз попробуем. Почему?
- Забыла. Не захотела. Не посчитала это важной информацией. Выбирай любой вариант, какой больше нравится. Я оправдываться не буду, Дим, - Юля останавливается на дорожке пешеходной. Смотрит в сторону дома. – Ребята не спят ещё, - констатирует глядя на окна, в которых свет виден. – Честно? Я не собиралась рассказывать, в ближайшее время точно. Но раз так сложилось, могу ответить на интересующие тебя вопросы. Только не при твоих друзьях. Масштабные откровения не предвидятся. Люди по разному реагируют, объяснять каждому мотивы свои я нужным не считаю.
- Пошли в тачке посидим, - достаточно жестко обхватываю ее за талию, покрепче к себе прижимая.
Это нормально, что человека отпускать совершенно не хочется?
В первую секунду она напрягается, затем в ответ приобнимает, касается яремной ямки губами. Её дыхание на моей коже будоражит сильнее ласк в исполнении большинства из других женщин.
После того, как помогаю Юле усесться на переднее сидение, и отрегулировав его положение по её просьбе так, чтобы она полулежа могла расположиться, направляюсь к водительскому месту. Никогда в моей тачке она ничего не трогает, максимум если попрошу может открыть бардачок. Никаких тебе забытых вещиц, настройки радио или подогрева сидений. Вмешательство в пространство минимальное. Раньше это классным казалось, а сейчас злит. У нас с ней катастрофически мало моментов совместных.
- Дим, давай я сразу обозначим, - произносит Юля, сидя откинувшись в кресле и глаза прикрыв. Чувствую себя деструктивным. Соображать не выходит. – Я не из-за тебя решила на военную службу вернуться тогда. А – то, судя по вашим с Лёвой, лицам и разговорам, вы оба так подумали. Всё проще, Дим. Чем агрессивнее внешняя среда, тем проще подавлять внутренний дисбаланс. В обычной жизни мне поймать гармонию сложно. Я знаю чего хочу, а когда не получаю этого, справиться не выходит самой. В этот раз пробыла чуть больше года, мелочи по сравнению с прошлыми семью годами. Так что, я просто скучала по службе.
- Впервые как так вышло? Как ты попала? – мы столько раз обсуждали случаи из её практики и ни разу она не обмолвилась, где именно они проводили операции эти.
- Сначала диплом получила, затем военный билет. Всех медиков на учет воинский ставят, я не исключение, - в салоне темно, но я слышу по голосу, как она беспечно и легко пожимает плечами. – В какой-то момент интересно стало. Военные медики работают не только ведь на передовой. Любые чрезвычайные происшествия – пожары, землетрясение, сходы лавин. Разные случаи были. Три месяца в госпитале при гарнизоне работала. Скукота, если честно. Спустя года полтора началась веселуха. Писец. Я в таком диком шоке была. Я думала, что к двадцати четырем всё повидала. Но нет. Там чистилище полное. Самое интересное, мне понравилось.
- А сейчас как? Вернуться не тянет?
Юля с минуту молчит. Будь мы на её территории, ответа бы я не дождался. А так приходится всё же ей собраться.
- Сейчас будет проблематично вернуться. Меня отстранили за нарушения протокола, - Юля медлит, не решаюсь её подгонять. В кромешной темноте чувствую её напряжение. Протягиваю руку и кладу ей на колено. Она тут же ладошкой своей накрывает, легонько сжимает. – На передовой можно осуществлять не такой уж широкий
