это понятие, сделать все это «форматом», пропагандировать, рекламировать… Почему в лучшее время показывают убогие, вредные для сознания ток-шоу, несмешные, пошлые развлекательные программы с одними и теми же надоевшими исполнителями? Значит, кому-то это выгодно. Все можно изменить. Но, скорее всего, это нереально. Хотя современный классик сказал удивительно точно: «Времена не выбирают. В них живут и умирают». Думаю, что при всех внешних переменах (телевидение, DVD, Интернет) многое сегодня осталось таким же, каким было и 50 лет назад, и ранее.
Ничего не изменилось, только время растворилось
И теперь течет во мне. Только кровь моя сгустилась,
Только крылья заострились меж лопаток на спине,
И лечу я, как во сне…
Главное, не изменился характер людей. Он такой же, каким описывает его автор Екклезиаста, – почитайте и ощутите – написано о нас. Мир всегда делился на «хороших» и «плохих», «нравственных» и «подлых», да и в каждом – что-то от Бога, а что-то от дьявола. В общем, будем воспринимать окружающую действительность так, как написал Владимир Костров: «Жизнь такова, какова она есть, и больше – никакова!»
– Сколько времени лично вы проводите за чтением книг? Каких авторов предпочитаете? Чему должна учить хорошая книга?
– Я читаю много и для себя, и как редактор нашего литературного сайта «Свой вариант», созданного более 10 лет назад в Луганске. И еще книги, которые присылают для того, чтобы написать рецензию…
С удовольствием перечитываю классику. Чехов, Гоголь, Бунин, Куприн, Булгаков… Хорошая книга помогает сопоставлять то, что происходит сегодня, с тем, что уже когда-то было. Бездумный, малограмотный, нечитающий, не-сомневающийся человек – это очень опасно для развития общества. Развлекать, конечно, книга тоже должна. И все же главное – в процессе переживаний и размышлений у читателя должно рождаться милосердие, сострадание, стремление к справедливости. Эти чувства всегда были в дефиците. А сейчас – особенно.
Из прочитанного в последнее время наибольшее впечатление произвели книги «Арсений Тарковский» Виктора Филимонова, «Писатели, которые потрясли мир» и «Убить Гиппократа» Елены Сазанович, «Распад» и «Судьба» Леонида Подольского, «Стален» Юрия Буйды, «Поэт» Светланы Замлеловой, «Приближение Марса» Игоря Черницкого, «Воскрешение на Патриарших» Владимира Казакова, «Баржа смерти» Михаила Аранова, «Термитник» Лидии Григорьевой, «Практика» Виктора Брусницина, «Чемодан-вокзал-Россия» Сергея Евсеева… Плюс романы Сергея Шаргунова, Юрия Полякова, Максима Замшева, Виктора Шендрика, Дмитрия Епишина, Елены Хейфец, Наты Игнатовой… Из поэтических книг – стихи Геннадия Красникова, Елены Заславской, Виктора Мостового, Сергея Дунева, Сергея Кривоноса, Андрея Медведенко, Елены Буевич…
Понимаю, что список не концептуальный. Но мне интересный. Читаю сейчас в основном электронные варианты книг. Для моего поколения, вышедшего из эпохи книжного дефицита, это просто чудо. Интернет-библиотеки – истинное воплощение читательской мечты. Хотя обаяние бумажных книг никуда не делось.
«Вспоминаю обложки прочитанных книг – слышу эхо, которого нет. Вижу их, словно лица ушедших родных, словно окон не гаснущий свет».
– Какой бы совет вы дали начинающим писателям?
– Верить в себя, но не переоценивать. Не сдаваться. Достигать поставленной цели. Невзирая ни на что. И не ошибиться с этой самой целью. Совершенствоваться, читать, постоянно учиться, уметь терпеть, ждать… Как сказал Козьма Прутков: «Хочешь быть счастливым – будь им».
«И в самом деле, все могло быть хуже – мы живы, невзирая на эпоху. И даже голубь, словно ангел, кружит, как будто подтверждая: “Все неплохо”. Хотя судьба ведет свой счет потерям, где голубь предстает воздушным змеем… В то, что могло быть хуже, – твердо верю. А в лучшее мне верится труднее».
– Вы неоднократно говорили, что чувствуете себя больше поэтом, чем журналистом. Какое из ваших стихотворений считаете лучшим?
– Не знаю. Это ведь субъективно. Но сейчас хочу вспомнить о родном городе. Искренне переживаю за судьбу Луганска, хочу, чтобы город развивался и хорошел, чтобы установился наконец прочный мир.
* * *
А вы из Луганска? Я тоже, я тоже… И память по сердцу – морозом по коже.
Ну да, заводская труба не дымится. Морщины на лицах. Границы, границы…
И прошлого тень возле касс на вокзале. А помните Валю? Не помните Валю…
А все-таки помнить – большая удача. И я вспоминаю. Не плачу и плачу.
Глаза закрываю – вот улица Даля, как с рифмами вместе по ней мы шагали.
Но пройденных улиц закрыта тетрадка. Вам кажется, выпито все без остатка?
А я вот не знаю и память тревожу… А вы из Луганска? Я тоже. Я тоже.
Современная проза
Татьяна Генис
Пишет рассказы с 2009 года в разных жанрах, фантастические, мистические и сказочные истории.
Печатается в альманах «Российский колокол» с 2012 года.
Мечта
Мне запомнилось лето, проведенное в удивительном дачном садовом товариществе «Мечта», которое находилось вдали от рек и озер. Хорошо, лес был совсем близко, но люди жестоко потрудились, сделав из него подобие свалки, а самое главное, совсем близко проходила трасса и железная дорога, которые создавали своеобразный шум.
Одно уже название «Мечта» заинтересовало меня, но особенный интерес у меня вызвали жители нескольких садовых участков, и я решил понаблюдать за ними. Ведь самое интересное – это наблюдать за людьми.
Был жаркий июльский день, воздух был тяжелым, и все, чего хотелось, это просто отдохнуть в тенечке, но дачники участка номер семнадцать уже с раннего утра были в глубокой работе. В основном эта работа заключалась в том, что Мила Владимировна, состоятельная женщина пенсионного возраста, решила переделать на своем участке в шесть соток плитку, обить дом современным сайдингом и что-то еще, что я так и не смог понять.
В этот жаркий день Мила Владимировна только и делала, что кричала на работников. То материал не тот купили, то плитка треснула, то люди просто не пришли в назначенный день и час. Она кричала так громко, что возникало чувство, что у нее сейчас голова просто сединой покроется, а зубы выскочат и упрыгают в разные стороны. Пот тек по ней ручьями, но она продолжала возмущаться, стоя посреди перекопанного участка, среди кучи с песком, щебнем и просто хламом из досок, сломанной плитки и еще чего-то:
– Да сколько можно! Это уже вечность длится! А все стало только хуже, чем было! У меня была плитка, пусть и старая, но была! А сейчас здесь словно карьер, я будто нефть пытаюсь добыть!
Работники что-то отвечали ей, но их голоса были настолько
