О, Луи де Брезе, эта гробница воздвигнута Дианой де Пуатье, опечаленной смертью супруга. Она была тебе неразлучной и очень верной женой. Таковой она была на брачном ложе И останется за гробом.
Дабы обеспечить усопшему вечное спасение, в 1534 году она отписала капитулу Руана ежегодную ренту в размере 40 ливров на торжественные мессы и еще 35 ливров на молитвы без песнопений, причем и те и другие должны были повторять ежедневно.
Для Дианы начиналось новое время — время независимости. В своем вдовстве она не отказалась ни от своих прав, ни от обязательств по отношению к супругу, удалясь в имения, она наисуровейшим образом соблюдала траур. Ходила, закутанная в черные покрывала. Со временем Диана мало-помалу стала допускать в своих траурных одеждах помимо черного гармоничные сочетания серого и белого цветов. Впрочем, и для траурного наряда она выбирала красивейшие шелковые ткани, тут и там скромно украшенные драгоценными камнями, дабы никто не запамятовал о ее ранге.
С наступлением осени на страну обрушились великие горести, вызванные скудным урожаем. Голод погнал толпы несчастных в города. Повсюду вспыхивали эпидемии чумы. Король укрылся в своем замке Фонтенбло, откуда в середине сентября пустился в паломничество к святилищу Нотр-Дам-де-Льес молить об исцелении своей матери, Луизы Савойской, страдавшей многочисленными недугами — печеночными и почечными коликами, мочекаменной болезнью и подагрой. Однако, едва успев тронуться в путь, 23 сентября в Шантильи у своего верного Монморанси Франциск I узнал, что накануне королева-мать скончалась в Грэ-сюр-Луан, где, бежав из Фонтенбло, затворилась в надежде спастись от чумы.
Диана де Брезе возвратилась ко двору, чтобы присутствовать на похоронах. Она преклонила колена перед выставленным в церкви аббатства Сен-Мор-де-Фоссе гробом и восковым подобием в королевских одеждах, со скипетром и в короне, распростертым на погребальном ложе. По улицам, затянутым черным крепом, погребальный кортеж с факельщиками двинулся 17 октября в Нотр-Дам. Следуя за тремя кардиналами, 13 епископами и принцами крови, двор и парламент провожали пустую карету королевы-матери, окруженную верными фрейлинами.
На следующий день под серым, затянутым дождевыми тучами небом кортеж свернул к Сен-Дени, где 19 октября после трех торжественных богослужений гроб с телом Луизы Савойской опустили в королевскую усыпальницу.
В судьбе Дианы миновал еще один этап. Последняя из великосветских дам, определявших ее судьбу при дворах Бурбонов и короля Франции, ушла в небытие.
Сердце и внутренности регентши, вынутые во время бальзамирования, были переданы в собор Парижской Богоматери. В память об этом установлена простая бронзовая табличка, на которой Франциск I повелел выгравировать аллегорические эмблемы: сердце, лилию в натуральную величину, королевскую корону и жезл. Латинский дистих над ними напоминает, что это сердце, осуществившее благородные и великие деяния, и это лоно, выносившее короля, упокоились в земле, но дух усопшей присоединился к силам небесным[180].
