Тут же была фотография – разбитые в хлам, обгорелые машины и столпившиеся вокруг зеваки.
Так, если та женщина, хозяйка «Лексуса», приняла меня за жену бизнесмена Савицкого – можно понять ее испуг. Ей действительно показалось, что она увидела привидение…
Разумеется, она обозналась. Но тогда почему мне кажется таким знакомым фамилия-имя «Алла Савицкая»?
Я снова запустила поиск, на этот раз поставив в поисковую строку имя «Алексей Савицкий». Тут меня буквально завалили информацией – очень уж распространенные имя и фамилия. Тогда я добавила слово «бизнесмен», и ссылок стало поменьше.
Большая часть статей была совершенно бесполезной – какие-то бизнес-планы, ничего не говорящие мне проекты, договора о намерениях, но наконец мне попалась небольшая заметка в той же газете, но уже трехлетней давности, посвященная открытию нового спортивного комплекса на Гражданке. Рядом с этой заметкой была фотография, под ней – лаконичная подпись:
«Бизнесмен Алексей Савицкий с женой на открытии спортивного комплекса».
Фотография была нечеткая, на ней мне с трудом удалось разглядеть плечистого, чуть полноватого мужчину с квадратным подбородком, и рядом с ним – женщину.
Мужчина показался мне знакомым, а женщина…
Я не поверила своим глазам. Это лицо я очень хорошо знала. Более чем хорошо.
Она была очень похожа на меня.
Конечно, фотография плохая, нечеткая, но все же сходство было удивительным.
– Не может быть! – сказала я после того, как долго пялилась на фотографию. – Снимок, конечно, некачественный, ничего толком не разглядеть.
Не было у меня привычки разговаривать вслух сама с собой, но сейчас мне показалось, что так будет доходчивее. До кого? Да до меня же, больше никого тут нету.
Не помогло, ничего не изменилось, я по-прежнему видела, что женщина на фотографии очень похожа на меня. Или я на нее. И та баба в «Лексусе» так говорила, называла меня Аллой…
И что делать? Позвонить маме? Изложить ситуацию, посоветоваться. Мама, как всегда, все объяснит, она скажет, что такого не может быть, что я просто ошиблась и что нечего обращать внимание на слова какой-то хамской бабы. Надо же, выдумала, что я из деревни вчера приехала! Сама ты из Задрипанска, а я в этом городе родилась!
Тут мелькнула мысль, что я мало что помню. Ну и ладно, человек не помнит, как он рождался, но я твердо знаю, что родилась здесь. Знаю, и всё! В конце концов, можно у мамы спросить.
Но… я взялась уже за телефон, чтобы отстучать маме эсэмэску или позвонить, хоть мама и против звонков, но тут же одумалась.
Придется ведь рассказывать маме все в подробностях, про аварию, про хамскую бабу. А она, конечно, разволнуется, начнет меня ругать, потому что очень переживает, когда я за рулем, все время твердит, чтобы я была предельно внимательна и осторожна на дороге. Нет, маме сообщать ничего нельзя.
В тот же день, когда армия Великого Царя переходила Геллеспонт, на главной площади Спарты, возле Дома Совета, выстроились воины, которым предстояло отправиться с царем Леонидом в Фермопильское ущелье, чтобы встать на пути персидского войска.
Впереди стояли триста гоплитов, триста урожденных спартанцев, разделенные на отряды – в каждом отряде по восемь шеренг, по четыре человека в шеренге. За ними выстроились легковооруженные воины из числа союзников Спарты, за ними – слуги-илоты с запасным оружием и прочей кладью.
К воинскому строю приблизились женщины, облаченные в белое, – матери молодых солдат, недавно прошедших посвящение и теперь отправлявшихся в свой первый поход, в свое первое сражение, которое могло стать и последним.
Протрубили флейты, и первый молодой воин вышел из строя, снял с плеча щит, полученный от отца, положил на землю.
Облаченная в белый хитон женщина подняла этот щит, надела на руку сыну и проговорила традиционную фразу, по-спартански короткую и выразительную:
