Затем этот культ якобы перешел к грекам, после – к римлянам.
Так и до славян дошло. И вот славяне начали ставить трапезу Роду и рожаницам прежде Перуна, бога их. А прежде того совершали ритуалы в честь упырей и берегинь. После святого крещения Перуна отринули, а приняли Христа Господа Бога нашего, но и ныне по окраинам молятся проклятому их богу Перуну, Хорсу, и Мокоши, и вилам, но то совершают тайно.
Итак, судя по этому тексту, культ Рода и рожаниц (состоявший, как мы знаем благодаря «Слову Исайи», в пирах в честь богов) объявлен универсальным. Периодизация язычества, согласно этому отрывку, такова. Сначала – культы духов: вредоносных и духов местности (напомним, что слово «берегиня» происходит от обозначения лесистого холма). Затем – почитание Рода и рожаниц; у этого культа национальные черты выражены слабо. После – государственный культ Перуна. Далее – принятие христианства и развитие двоеверия (кстати, как мы видим, «вилы» и «берегини» – это разные божества). Получилась вполне научная периодизация, мало отличающаяся от той, которую дает современный учебник по истории религий.
Разумеется, нам следует доверять столь компетентному автору и признать: культ Рода и рожаниц был масштабным, раз его черты обнаруживаются у всех народов Средиземноморья.
Но если Род – не мелкий божок типа домового, а могущественный бог, то какими функциями он обладал?
В трактате «О вдуновении духа в человека» древнерусский книжник негодует:
То не Род, сидя на облаке, посылает на землю дождь, отчего рождаются дети. Ибо всем творец Бог, а не Род.
Текст драгоценный. Благодаря этой полемике мы видим четко очерченный образ Рода. Это небесный бог, связанный с широко известным представлением о том, что зародыши детей (а в других мифологиях – и животных) падают с небес; он мыслится творцом – вероятно, живых существ («творец всем», а не «творец всего»).
А теперь – самое сложное: постараться не сочинять и не приписывать языческому богу черты библейского Творца. Род не творец всего сущего, не всемогущее божество и уж тем более не бог, объединяющий в себе других богов (а именно это сочинил о нем Рыбаков и повторяют неоязычники; см. далее). Перед нами проблема понятийного конфликта (или, если вы любите это слово, симулякра): мы как люди христианской культуры (независимо от нашего вероисповедания, речь идет о культурном базисе) при упоминании «бога-творца» представляем всемогущего бога типа Саваофа, в то время как в живых языческих традициях такой бог может занимать далеко не центральное место.
