Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
тобой делать.
Беспомощно цепляясь за его пальцы, Элейн пыталась освободиться. Но он был слишком силен.
Так же неожиданно, как схватил, Ковин отпустил ее, и она рухнула на пол, будто куча мокрого тряпья.
– Я жду.
Паника охватила Элейн. Она не знала, как спастись. Чувствовала, что Ковин готов причинить более серьезный вред, но ощущала себя загнанным зверьком и просто глядела по сторонам в поисках спасения. Поднявшись по стене, она, потирая шею, попыталась собрать все свое мужество и ответить.
В этот момент в коридоре появился Робо.
– О, хозяин, я хотел… – начал он.
Элейн использовала шанс и рванула с места в сторону кухни. Робо, не удивленный присутствием девушки, позволил ей проскочить мимо. Ковин не успел приказать задержать, как и сам не сумел схватить беглянку. Поэтому теперь вслед Элейн доносились ругательства, но погони не было.
Она пробежала мимо кухни, к черному входу, и, подхватив тележку, поспешила смешаться с толпой на улице.
Сердце неистово колотилось.
Вернувшись в лавку, она передала новый заказ от кухарки Ковина, а затем ушла на задний двор. Села там на деревянный ящик между развешенными фартуками и мешками и глубоко задумалась. В ближайшие два дня Ковин не станет разбираться с ней: завтра он давал бал, и забот было полно и без неподходящей невесты брата. Но вот если Ковин увидит Элейн на балу, ей несдобровать. У нее будет только одна возможность разрушить все надежды Ковина на брак с племянницей короля.
И упускать ее точно нельзя!
Устало вздохнув, Элейн достала из мешочка колоду. Тщательно перемешав карты, она вытянула одну из них.
Девушка, облаченная в красивое светлое платье, ехала на колеснице, сделанной из цветов и запряженной птицами. Девять голубей несли колесницу, два же держались особняком, летели ниже в потоке осыпающихся цветов.
Глава восьмая,
в которой Элейн попадает на бал
Девушка, облаченная в красивое светлое платье, ехала на колеснице, сделанной из цветов и запряженной птицами. Девять голубей несли колесницу, два же держались особняком, летели ниже в потоке осыпающихся цветов.
В роли девушки Элейн увидела себя. Платье и цветы вызывали только одну ассоциацию: гостья на балу. Вздохнув, повертела карту в руке. В душе она понимала, что это был наиболее очевидный способ оказаться на празднике. Как еще подобраться к королю?
Элейн знала, что следовало сделать, и это не радовало.
Впрочем, времени на размышления оставалось немного, поэтому она отправилась к гостинице, в которой остановился Оддин. Тот еще не вернулся, и, вместо того чтобы дождаться его, она пошла к дому, где жила госпожа Торэм.
Дверь открыла служанка, очевидно, узнавшая Элейн: она поспешила доложить госпоже о гостье, несмотря на бедное платье и неясную цель визита. Уже через пару минут в комнату вплыли хозяйка дома и ее младший сын. Она – с выражением вежливой заинтересованности, он – излучающий доброжелательность и любопытство.
Дождавшись, пока они остались в комнате одни, хмуро сообщила:
– Мне нужно попасть на бал.
Госпожа Торэм скривилась. Оддин сдвинул брови, что немного успокоило Элейн: ей начало казаться, что этот человек все в мире принимал со странной безмятежностью. Можно подумать, брат все детство держал его в таком напряжении, что самостоятельная взрослая жизнь, что бы в ней ни происходило, казалась Оддину сплошным праздником.
– И единственный вариант, – продолжила Элейн, – пойти на бал как твоя невеста.
Хозяйка дома недоверчиво выдохнула.
– У меня так много причин, почему этого делать нельзя, что я даже не знаю, с какой начать, – заявила она, качая головой.
– На каждую у меня найдется ответ, не сомневайтесь, – не осталась в долгу Элейн.
Госпожа Торэм мрачно опустила веки, втянула носом воздух.
– Дитя мое… я понимаю, ты пережила невероятные страдания. Но в своих требованиях заходишь слишком далеко. И твоя манера поведения… то, с какой наглостью ты сейчас разговариваешь, говорит лишь о том, что ты никогда не сойдешь за знатную девицу.
Пока Элейн заверяла собеседницу, что может вести себя предельно скромно и вежливо, когда считает нужным, Оддин задумчиво рассматривал ее, ничего не говоря. В тот момент, когда спор перешел на повышенные тона, он наконец сказал:
– У меня есть идея получше.
Когда тишина и два заинтересованных взгляда стали ему ответом, он сказал:
– Если ты придешь туда в качестве моей невесты, это привлечет слишком много внимания. Это то, чего ты хочешь?
Элейн покачала головой.
– Направлять на тебя гнев Ковина я тоже не хочу. А если мы так открыто ослушаемся его приказа, он воспримет это как бунт и отреагирует сразу. Он может причинить тебе вред.
Госпожа Торэм кивнула, поддерживая сына.
– И, если говорить откровенно, я совершенно не имею желания весь бал отвечать на расспросы высшего света, кто ты такая, какое у тебя наследство, как тебе удалось заставить меня остепениться и все прочее. Когда в прошлый раз я случайно дал им повод думать, будто собрался под венец, на меня обрушилась бездна.
Он расхаживал по комнате, пока говорил. Элейн внимательно следила за его перемещениями, понимая и принимая его слова, но готовясь спорить, как только он закончит.
Ей. Нужно. На. Бал.
– Но есть другой вариант: мама объявит, что ты – ее дальняя родственница, которую она взяла на попечение.
Оддин соединил ладони, как бы показывая, что сейчас на их глазах сложилась идеальная картинка.
– Во-первых, это объяснит твое присутствие, при этом едва ли привлечет внимание: бедные троюродные племянницы мало кому интересны. Во-вторых, разозлит Ковина хотя бы немного меньше. Я скажу, что хочу с ним поговорить о тебе, и мы намеренно не стали объявлять, кто ты… Надеюсь, он оценит этот жест.
Элейн фыркнула, но он продолжил:
– В-третьих, ты, мама, сможешь оказывать поддержку Элейн на совершенно законных основаниях.
– Поддержку? – уточнила Элейн.
Госпожа Торэм глубоко вздохнула.
– Разумеется, – утомленно сказала она. – Ведь тебе нужно подготовить платье, где-то взять украшения, веер… Приготовление к балу в присутствии короля занимает четыре-пять недель. Мы же должны все это сделать за день! Я даже не представляю, как…
Вопреки кажущемуся недовольству, госпожа Торэм взялась за дело с необычайным энтузиазмом. Порой в течение дня Элейн думала, а не оставить ли всю это кутерьму и не отправиться ли на бал в качестве лакея.
А еще неожиданно для себя она осознала, что по происхождению была ровней Торэмам: будучи дочерью главы кападонского клана, она соответствовала наследнику какого-нибудь лорда карнаби. Просто в Думне светская жизнь выглядела несколько иначе, чем в Нортастере. У нее было полное право вращаться в кругах, к которым привыкла госпожа
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
