поясе висит игольник всё ещё можно исправить ошибку. — ответил он, не двигаясь с места.
— Какой же ты всё-таки дурак, я последний месяц, когда ты лежал в капсуле общалась с Тамарой и пыталась разобраться в тебе и в себе, и поняла, что вы хоть и потомки Тиамат но вы всё же Русские. А у вас всё ни как у остальных разумных, то что ты сделал ради меня, в Тиамат да и в Содружестве тоже ни кто никогда не будет делать из за любви. Я не понимаю, как можно умереть ради любви?
— Я не знаю, что тебе сказать, было бы верхом идиотизма сказать, что все русские такие, но таких как я хватает, откуда это у нас? Не знаю, да и какая разница, я такой какой есть и меняться не собираюсь.
У меня появилось сильное желание воспользоваться как он и говорил своим игольником.
* * *
Увидев в её взгляде злость, подошёл к ней в плотную, — Как я и говорил Иванушка дурачок берёт в жёны дочку царя только в сказках, давай уже прекратим мучать друг друга, и ты наконец примешь окончательное решение.
— Ты дурак, идиот, гад, ты мне жизнь испортил, — кричала она одновременно била меня кулаками в грудь и плакала, — я не могу без тебя жить, ты сумасшедший тупой русский, я люблю тебя. — сказала она, тихо упёршись мне в грудь и продолжая плакать.
— Это самое странное признание в любви о котором я слышала, — сказала Тамара про которую уже все благополучно забыли, и она решила этим воспользоваться никуда не уходить.
Мне было плевать на слова Тамары, я обнимал свою женщину и мне было просто хорошо, естественно спокойно обнять никто не даст, точнее Тамара: Ну хорош обнимется, а то мне завидно, и я готова уже бежать к своему, а я ещё не всё у вас выяснила.
— Слушай Тамара вали уже, мы всё решим в своём узком семейном кругу и потом сообщим тебе, или, наверное, сначала Аглае, что бы ты лопнула от злости, — поддел я её.
— Ха-ха, — нервно рассмеялась она, — вот поэтому я и не уйду пока ничего не выясню.
— Она не оставит нас в покое, пока не ответим ей, — тихо проговорила Кассандра.
— Ладно чего ты хочешь знать? — спросил я Тамару.
— Так, когда свадьба, кто будет свидетелями и тамадой? — проговорила она на одном дыхании.
— Ну для начала я так и не услышал ответа от своей женщины согласна ли она выйти за муж за такого как я, — я не стал говорить нищего, хотя так и подмывало спросить, не хотелось бы быть Жигало.
Она ещё сильнее обняла меня и мне на сетку пришли документы на половину станции и половину банка, так же ввернулись документы на рейдер.
— Зачем, — только и смог спросить я её.
— Одна моя вредная подруга, сказала, что вы мужики не любите, когда жена зарабатывает больше чем её муж.
— И ни сколечко я не вредная, — снова влезла Тамара.
— Жена? — спросил я её.
— Да согласна я, согласна. Только у меня просьбы будет давай не будем на свадьбе спаивать половину станции, хорошо? — вот сразу пошли женские просьбы, которые приравниваются к приказам.
— Как скажешь, любовь моя, не будем спаивать половину станции, мы просто споим всю станцию.
— Да кстати, а что всё-таки было в боте? — спросила Тамара.
Конец книги.
