звук удара, болезненный вскрик, звяканье металла о металл. Все, стоявшие вокруг брички, бросились в сторону стычки, то ли, чтобы совместно в ней поучаствовать, то ли, просто разнимать драчунов.
– Это ещё что такое?! – послышался вдруг со стороны дороги чей-то властный и, кажется, совершенно не терпящий возражений голос. – А ну, прочь, тати безродные!
Шум, топот копыт, испуганные вскрики… и вот уже вокруг Саньки вновь устанавливается тишина, хоть со стороны дороги по-прежнему доносится ровный гул от сотен бредущих ног. Не бегущих, а теперь уже именно бредущих, спокойно, уверенно. И вот ещё кто-то спускается сюда, к ней…
«Болотниковцы! – невольно подумалось Саньке. – А может, Шуйского ратники? Господи, когда же всё это кончится?!»
Затекла шея, руки… и Санька, немного осмелев, немного изменила положение головы и рук. Потом, осмелев ещё более, чуть приоткрыла глаза.
И тут же радостно вскрикнула ибо неподалёку от себя узрела всё того же юношу Андрея.
– Руки-ноги целы? – озабочено проговорил он, склонившись над беспомощно распростёртым Санькиным телом. – Как же это тебе угораздила, пацан?
Санька ничего не ответила, да и что было отвечать. Крепко сжав зубы, чтобы не разрыдаться (этого ещё не хватало!), она лишь умоляюще посмотрела на Андрея. И тот, правильно уразумев этот её умоляющий взгляд, ухватился обеими руками за край брички и одним мощным рывком поставил её на колёса. Потом с ещё большей лёгкостью поставил на ноги и саму Саньку.
– Ничего не ушиб, Алексашка? – заботливо проговорил Андрей и, опустившись перед Санькой на колени, принялся тщательно ощупывать её ноги, начиная с лодыжек и поднимаясь всё выше и выше. – Да стой спокойно, чего ты?!
Но стоять спокойно Санька, естественно, не пожелала и мгновенно отпрянула в сторону.
– Ну чего ты, в самом деле? – повторил удивлённо Андрей, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – Я просто проверить хотел, всё ли в порядке у тебя…
– Всё у меня в порядке! – торопливо проговорила Санька, невольно краснея и опуская глаза. – В полном!
– Ну и ладушки тогда! Дальше что делать думаешь?
Этого Санька не знала, ибо лошадок кто-то всё же успел умыкнуть. И пока она раздумывала, как же её теперь быть, сверху вновь донёсся всё тот же властный голос.
– Отходим! – прогремел он и Санька, повернув голову, увидела, как проскакал мимо её всадник, в кольчуге, алом плаще и позолоченном остроконечном шлеме с белыми перьями. За всадником, стараясь не отстать, промчалось в том же направлении ещё не менее сотни воинов, тоже весьма хорошо экипированных и вооружённых. Потом торопливой ходой потянулись пешие ратники, вооружённые в основном копьями, бердышами или простыми топорами на удлинённых рукоятках.
– Кто это? – спросила Санька Андрея, имея, конечно же, в виду всадника в алом плаще. – Начальник ваш?
– Начальник! – насмешливо хмыкнул Андрей. – Слово какое дивное у тебя выговорилось: начальник! Да это воевода наш заглавный! – с какой-то особой теплотой и гордостью добавил он. – Болотников это, Иван Исаевич!
– Болотников?! – восторженно и вместе с тем недоверчиво проговорила Санька, провожая жадным взглядом быстро удаляющихся всадников. – Сам Болотников?
Не отвечая, Андрей лишь молча кивнул, а Санька всё смотрела и смотрела в ту сторону, где медленно оседала пыль от промчавшейся кавалькады и молча брели в этой пыли угрюмые вооружённые мужики.
Болотников, легендарный вождь восставших крестьян, кумир её детских грёз, только что промчался мимо, а Санька даже лица его толком рассмотреть не успела. Только и заметила бороду да шлем на глаза самые надвинутый…
– Ну, так что? – вернул Саньку к действительности голос Андрея. – Куда сейчас, Алексашка, двигать думаешь? В Тулу?
Санька ничего не ответила, да и что было отвечать. Лошадок увели, выходит, что бричка это полностью теперь бесполезной для Саньки сделалась. А пешком…
Вообще-то, ногам было уже не так больно, но всё равно пешочком до самой Тулы…
Интересно, а сколько до неё отсюда километров? Впрочем, в то их время в километрах расстояние ещё не высчитывали. В вёрстах, кажется.
– Одежка на тебе дивная, – задумчиво проговорил Андрей. – И обувка тоже не в наших местах изготовлена. И мнится мне, что встречал я недавно весьма схожую. Только вот где и на ком – этого никак не припомню…
Сердце Саньки радостно забилось.
– Слепой бандурист с мальчонком-поводырём? – напомнила она дрожащим от волнения голосом, и даже дыхание затаила в ожидании ответа. Господи, хоть бы это так было… скажи, что это так… что это они…
– Точно, бандурист! – удовлетворённо кивнул Андрей. – И мальчонка при нём, за тебя старше немного. Пришли утречком сегодня в наш стан, так портки на мальчонке такие же, как твои! И обувка, вроде, чем-то подобная…
– Это же брат мой! – не проговорила даже, прокричала Санька, взволнованно хватая Андрея за руку. – Брат мой Иван, я потеряла… потерял его и теперь ищу…
Впрочем, опомнившись, она тотчас же отдёрнула руку, а Андрей как-то странно на Саньку посмотрел.
– Ну, тогда тебе тем более в сторону Тулы подаваться надобно, – сказал он. – Вот только бричка твоя теперь безлошадная. И товар весь, ироды, разорили… Жалко, поди, добра-то?
Вместо ответа Санька лишь безразлично пожала плечами. Лошадок ей было жалко, а вот тючков этих? Да пропади они пропадом… впрочем, они и так уже пропали…
– Ты верхом без седла, Санька, ездить умеешь? – спросил Андрей и очень удивился, когда Санька отрицательно мотнула головой. – Вот те на! А в седле?
Санька вновь мотнула головой.
– Что ж ты за сын такой купеческий, коль до сих пор верхом ездить не выучился? Или ты и не сын вовсе? – внезапно добавил он, понизив голос почти до шёпота. – Дочка ты купеческая переодетая, что, угадал ведь?
Санька так и обмерла вся.
Вот и Андрей легко её раскусил! И что он предпримет, и не взбредёт ли в голову этому юноше что-то откровенно нехорошее, тем более, что Санька теперь в полной его власти? И заступиться некому и некому даже пожаловаться в случае чего. Нет у них тут никакой власти и никакой правовой основы, пусть даже самой жестокой и неправедной. Одно лишь право тут имеется: право сильного! Кто сильный – тот и прав, у кого оружие – у того и власть!
А Андрей всё смотрел и смотрел на Саньку странным, задумчиво-затуманенным каким-то взглядом… и чем дольше он этак смотрел, тем более Саньке не по себе становилось.
– Красивая ты! – задумчиво проговорил Андрей, наконец-таки отводя взгляд. – Звать то тебя как? Санькой?
Не отвечая, Санька лишь молча кивнула, стараясь при этом не встречаться с Андреем взглядом.
– Тебе б, Санька, сарафан ситцевый с вышивкой да косу по пояс – от женихов отбоя не было
