Керчь 16 ноября, Феодосия 3 ноября. Судак 2 ноября, Евпатория 31 октября, Алушта 4 ноября, Куйбышевский район 4 ноября, Ялта 8 ноября, Лариндорф 27 октября»[302]. Начался период оккупации большей части полуострова. Единственными очагами противостояния остались Севастополь и партизанский крымский лес и каменоломни. К этому времени партизаны уже развернули свою деятельность, выйдя в основном в районы базирования и боевого предназначения.
По состоянию на середину ноября 1941 г., после отсева слабых звеньев, пополнения военнослужащими и проведения основных организационных мероприятий, партизанское движение Крыма состояло из 5 партизанских районов и Керченской автономной группы. В 27 отрядах насчитывалось более 3500 бойцов и командиров. До конца года весь личный состав партизанского движения, в том числе и военнослужащие, был приведен к партизанской присяге («Клятве партизана»), текст которой разрабатывался командованием самостоятельно и не был во всех районах и отрядах идентичным. Следует отметить, что при всей кажущейся партийности партизан, в лес из более 3,5 тыс. человек вышло только 940 коммунистов (по состоянию на 31.10.1941 г.)[303].
Штаб Главного руководства возглавлялся главнокомандующим А.В. Мокроусовым и комиссаром С.В. Мартыновым, начальником штаба был И. П. Киндинов, и дислоцировался в Крымском госзаповеднике в боевых порядках 3‑го района, а руководить всем народным сопротивлением на Крымском полуострове готовился Областной подпольный партийный центр, возглавляемый старым большевиком И. А. Козловым, расположенный в Керчи. Возглавлялись: 1‑й район (Старокрымские и Судакские леса) – начальник А. А. Сацюк, комиссар А. Османов, начальник штаба Ф. И. Захаревич; 2‑й район (Карасубазарские и Зуйские леса)[304] – И. Г. Генов, П. З. Фруслов, М. Т. Лобов соответственно; 3‑й район (леса государственного заповедника) – Г. И. Северский, В. И. Никаноров, Ф. С. Селезнев; 4‑й район (Ялтинские леса и леса Куйбышевского района)[305] – И. М. Бортников, М. В. Селимов, И. З. Вергасов; 5‑й район (леса Севастопольской зоны и Байдарской долины) – В. В. Красников, Н. К. Соболев, Д. А. Иваненко; автономная группа отрядов Керченского полуострова – И. И. Пахомов, Ф. Д. Ломакин, Маничев (затем М.Д. Молчанов) находилась в Аджимушкайских каменоломнях с отрядом им. Ленина. При этом огромное значение имел тот факт, что начальники 2‑го и 3‑го районов И. Г. Генов и Г. Л. Северский являлись заместителями командующего по отрядам Восточного и Западного Крыма соответственно и в условиях длительных перерывов в связи могли принимать ответственные решения от его имени, что, несомненно, несмотря на имевшиеся недостатки, позволило командующему достаточно уверенно управлять действиями районов и отрядов.
Каждый отряд состоял из командования, 1–2 групп разведки, 1–2 диверсионных групп, 2–3 стрелковых групп, хозяйственной группы[306]. 4 декабря 1941 г. командующий партизанским движением А.В. Мокроусов подписал приказ № 10 «О раздутых штатах в отрядах», вводимый в действие с его получением. Предписывалось численность отряда иметь в 120 человек, включая разведку в 15 бойцов; в управление отряда входили: командир, комиссар, начальник штаба, начальник разведки, уполномоченный особого отдела, а также начальник хозгруппы, врач (медсестра), повар[307].
Конец осени и зима 1941–1942 г. в Крыму отмечены крайне неблагоприятными погодными условиями, сильными морозами и снегопадами. Но основной ущерб партизанскому движению нанесла потеря партизанскими отрядами продовольственных баз в конце 1941–1942 гг. Из-за безответственного отношения многих партийных и советских руководителей, недостаточного контроля за ходом завоза и укрытия продовольствия и, главное, отсутствия до последних дней октября штаба партизанского движения и штабов районов, а также из-за крайне малого числа базировщиков и автотранспорта, выделявшегося истребительными батальонами, было укрыто (закопано в землю) только 60–70 % от всего завезенного, а 30 % осталось на поверхности[308]. Однако, как уже отмечалось выше, уже к началу 1942 года даже эти базы были в основном потеряны.
Противник. Немецкое командование оценивало силы крымских партизан в 10000 человек и с самого начала планировало энергичную борьбу с ними[309]. Необходимо отметить также усилия германских оккупационных войск и спецслужб, направленные на активные действия пронемецки настроенных местных жителей по разграблению продуктовых баз, в т. ч. через создаваемые «отряды самообороны». В частности, в приказе начальника штаба 11‑й армии отмечено: «Борьба против партизан должна предусматривать уничтожение продовольственных складов и складов боеприпасов. В этих случаях партизаны будут вынуждены получать помощь в населенных пунктах, зачастую применяя силу. Население вынуждено будет обороняться, в том числе и c помощью немецких войск, находящихся в этих районах. В населенных пунктах, далеко расположенных от немецких войск, нужно организовывать самооборону…»[310] Фактически сразу после прихода оккупантов в те или иные места горнолесной части Крыма, регулярные части немецко-румынских войск и подразделения полевой жандармерии, находившиеся в распоряжении начальников тыловых районов армейских корпусов, дивизий и созданных местных военных комендатур, стали нападать на партизанские отряды и с помощью дезертиров из отрядов и других пособников из местного населения, добровольно ставших проводниками, громить и грабить партизанские базы (а особенно «перевалы», на которых находились запасы, не вывезенные в места скрытого хранения). По всему Крыму в спешном порядке были сформированы местные комендатуры, возглавлявшиеся военными комендантами (немецкими или румынскими). Военные коменданты местных комендатур в своих зонах ответственности с помощью строгих репрессивных мер ввели жесткое регламентирование жизнедеятельности гражданского населения, организовали сбор и сдачу советского оружия и боеприпасов, военного имущества и техники, патрулирование и охрану коммуникаций, населенных пунктов и важных для режима объектов. Комендатурам придавались подразделения расквартированных в их районе полевых войск и полевой жандармерии (в крупных населенных пунктах), которые немедленно приступили к созданию опорных пунктов в местах своей дислокации, установлению и поддержанию оккупационного режима и организации взаимодействия с военными гарнизонами, плотность которых увеличивалась по мере приближения к непосредственному району боевых действий. С начала оккупации Крыма до августа 1942 г. функции полиции порядка на полуострове выполняла полевая жандармерия 11‑й армии. Помимо этого, в обязанности командиров оперативных групп (Einsatzgruppe) входило также формирование органов полиции безопасности и СД на оккупированных территориях. В некоторых районах, в том числе в Крыму, где шли активные боевые действия и обстановка долгое время оставалась чрезвычайно напряженной, эти командиры и их группы подменяли, по сути, аппарат полиции безопасности и СД на неопределенный срок. Тайная полевая полиция (Geheime Feldpolizei, ГФП; другой вариант перевода – тайная военная полиция) осуществляла военно-полицейские функции, являясь, по сути, армейским аналогом гестапо в зоне боевых действий, во фронтовых и армейских тылах. ГФП являлась ведущим звеном в системе борьбы с крымскими партизанами и подпольщиками. В распоряжении штаба 11‑й армии находилась 647-я группа ГФП. Во второй декаде ноября подразделения ГФП и Айнзатцгруппы D начали прибывать в Симферополь. В связи с тем, что теперь весь полуостров был тылом немецких войск, вся полнота военно-административной власти
