Лечебница Бруклин, весна 1968 г.
Шел дождь. На самом деле лило как из ведра, о чем Мэдж, попутчица Джоселин последние шесть часов, повторяла каждую минуту.
– Знаешь, сколько времени мне нужно, чтобы сделать что-то с кудрями? – вздохнула Мэдж, которая стояла возле Джоселин на темном тротуаре, держа над головой журнал «Photoplay», чтобы капли дождя не испортили прическу. Журнал прогнулся посередине, и вода стекала с него на пальто Мэдж. – Столько трудов ради того, чтобы произвести хорошее впечатление, – проворчала она.
Джоселин улыбнулась. Ей было сухо и тепло в уродливом, но практичном дождевике с капюшоном.
– Ты выглядишь так, будто натянула на голову презерватив, глупышка, – фыркала Мэдж в автобусе, уткнувшись в «Photoplay», неодобрительно глядя на Джоселин и, похоже, сравнивая ее с цветным изображением Джекки Кеннеди на обложке.
– Ну и кто теперь глупышка? – сказала Джоселин, когда они повернули на подъездную дорожку и прошли через облако выхлопных газов, оставшихся после автобуса в качестве прощального жеста. Во время поездки водитель поглядывал на них. Джоселин не сразу обратила на это внимание, а потом решила, что он просто любуется красотой Мэдж. Она и правда была невероятно привлекательной.
Еще немного ворчания Мэдж, и они уже направлялись по мощеной дорожке к лечебнице. Она выглядела… что ж, намного менее веселой, чем в рекламных брошюрах, которые им раздавали на встречах по трудоустройству. Джоселин и Мэдж окончили университет Грейс-Пойнт в Чикаго, получив степени бакалавров методики ухода за больными. Джоселин – с отличием, а Мэдж – со стилем.
В брошюре лечебница Бруклин сияла, как маяк на скале, – белое, девственно-чистое здание со светящимися окнами и аккуратными лужайками. Пациенты на рекламных изображениях улыбались с коек и кресел-каталок. Улыбки медсестер, запечатленных в коридорах, отличались подобающей им скромностью и мудростью. Врачи столь тщательно изучали дела, что их усики завивались от предельной концентрации.
– Боже правый… – пробормотала Мэдж, остановившись одновременно с Джоселин.
– Ну, не так уж плохо, – не сдавалась Джоселин. Она натянуто улыбнулась, посмотрела в сторону лечебницы и перевела взгляд на Мэдж. – Давай веселее, красотка. Нас взяли на работу. Мы – специалисты.
– Незамужние специалисты, – хихикнула Мэдж. – Ой, боже, я что, покраснела? Похоже, у меня появился румянец. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Она огляделась. Улыбка ее исчезла, когда очередная струйка воды сбежала с журнала ей на пальто. Изображение Джекки Кеннеди практически полностью размокло. – И что я еще хотела сказать: мы больше не в Канзасе. То есть не в Чикаго. Ну, ты поняла. Но дождь здесь точно такой же.
