ты его возьмёшь? — с сомнением спросил Гордей.
Вот уж этим вопросом Алина вообще не задавалась. В любом городе хватает домовых без определённого места жительства. У кого дом разрушился, кто сам оттуда ушёл, кого жильцы выжили — не кормили, не верили в него, а домовые этого страх как не любят. Только позови таких бездомных — живо набегут и в очередь выстроятся.
Из квартиры вышли, только когда Гордей повесил занавески на дверные проемы и хорошенько магически их там закрепил. На лестнице встретили парочку — девушка висла на шее у высокого красавца и, кажется, уговаривала оставить ее на ночь. Парень отстранялся и что-то немногословно отвечал. Вроде бы оставить девицу на ночь он никак не мог, потому что собирался всю ночь где-то работать, и вообще поднимаются они в квартиру исключительно по делу. По Алине и Гордею парочка скользнула взглядами, как по мебели.
— Оборотень, — шепнула Алина. — Но не волк. По ауре не пойму.
— Вижу, — флегматично ответил Гордей. — Скорее всего, лис, а девушка обычная. Ну что, пошли смотреть подвал?
Глава 3
Подвал всегда ассоциировался у Алины с темнотой, но в тринадцатом доме на Туманной улице он не был темным, хотя здесь не горела ни одна лампочка. Свет шел от пола. Оттуда выпирал огромный белый, идеально гладкий камень, и энергия от него исходила такая… Алина в жизни ничего подобного не чувствовала. Вот где силища! До такого дотронься с утра, и весь день уставать не будешь.
— Прикинь, как он с магией может помогать? — выдохнула Алина.
— Уже прикинул, — сказал Гордей. — Надо тут подпитываться перед практикой в колледже.
В подвале, кроме камня, ничего интересного не нашлось, и они отправились смотреть дом снаружи. Салон красоты выглядел с точки зрения Алины многообещающе, коворкинг студентов не привлекал — командной работой они там заниматься не собирались. Аптека Чернокнижника оказалась закрыта, мастерская по ремонту обуви тоже. В запретном для студентов заведении никого из посетителей в тот момент не было, и хозяин алкомаркета принялся настойчиво предлагать Алине и Гордею разнообразные напитки — для расслабления, для выхода в астрал, для видений о прошлых жизнях, для познания грядущего.
Гордей от напитков наотрез отказался и решительно вытащил Алину на улицу.
— Зачем? Интересно же было, — пыталась возражать она.
— Ты представляешь, что он туда намешал, если от стаканчика этой дряни можно в астрал вылететь? — прошипел Гордей. — Или прошлые жизни вспомнить. Нас с тобой из колледжа выгонят за употребление магических напитков, изменяющих состояние сознания.
— Я не собиралась это пробовать, — возразила Алина. — Мне просто было интересно послушать. Ладно, пойду-ка поищу по ближайшим дворам домового.
— Зачем он тебе прямо сейчас понадобился? — не понял парень.
— С ним уютнее, — ответила она. — А ещё домовой квартиру убирать будет. И готовить. Я и туфлю прихватила, чтобы его унести, — Алина кивнула на свою увесистую сумку.
Во дворах обычных домов народу было много. Все подъезды оказались закрыты на кодовые замки, но в подъезд в поисках бездомного домового заходить необязательно. Побродив несколько минут, Алина свернула за один из домов. Гордей плелся рядом.
— То, что надо, — обрадовалась девушка, оглядевшись по сторонам.
За домом был скверик, так что гуляющие тут студенты не привлекали такого внимания, как во дворах. Алина присела на бордюр около дома — прямо перед решеткой подвального окна.
— Домовой-домовой, — тихо позвала она. — Ищу хозяина домой. Пойдешь ко мне?
Тишина. Гордей скептически наблюдал за ней.
Алина перешла к следующему окошку. Не может быть, чтобы в современной пятиэтажке ни один домовой не сбежал в подвал от нерадивых жильцов. Ей много не надо, приют в доме на Туманной устраивать уж точно нельзя. Одного хватит.
— Домовой-домовой… — начала она.
— Тут я, — тихо отозвался ворчливый голос. — Что надо?
— Хозяина в дом надо, — ответила Алина. — Пойдешь?
— Кормить будешь? Пить-буянить не станете? — деловито осведомился домовой.
— Молочко и конфеты каждый день, — пообещала Алина. — Мы не пьем, буянить тоже не будем. Полезай, — она достала из сумки туфлю.
Гордей при этом пробормотал, что носить обувь в сумке без пакета негигиенично.
— Зануда, — буркнула Алина. — Моя сумка, что хочу — то и ношу.
Туфля в руке потяжелела: домовой на месте и устраивается поудобнее. Вот теперь можно и домой.
— Как тебя зовут? — спросила Алина.
— Порфирием кличут, — с достоинством ответил невидимый домовой.
— Только я тебя сразу предупрежу, квартира не наша, съемная. Но ты не беспокойся, будем съезжать — я тебя с собой заберу, — пообещала Алина. — И никому пока не показывайся, ладно? Мы с хозяйкой насчёт домовых не договаривались.
В подъезде их ждал сюрприз — лестница исчезла. Наверху что-то загадочно громыхало. У двери в подъезде стояла злющая Василина в нарядном светлом платье и что-то бубнила под нос о вконец охамевших троллях.
— Ишь, эскалатор она себе устроила за счёт других, — бормотала старая ведьма. — А ну, Райка, возвращай лестницу на место, чтоб тебе пусто было! — завопила она. — Ко мне вот-вот человек придет!
— А куда делась лестница? — заинтересовался Гордей.
— Так тролльчиха на пятом этаже живёт, творит что хочет, чтоб ей на чердак перебраться! — с досадой ответила Василина. — Подниматься ей лень, видите ли! Как из лестницы себе эскалатор сделает, так все и ждут, пока эта туша до пятого этажа докатится. Райка! — заорала она ещё громче.
Таинственная Раиса не отозвалась, зато наверху что-то заскрипело, и вниз, громыхая, начали съезжать ступеньки.
— Прикольная идея, — Алина с любопытством смотрела на медленно восстанавливающуюся лестницу. — Интересно, как она это делает?
— Не вздумайте ничего сотворить с лестницей, — буркнула Василина. — А то Алефтине скажу — живо с квартиры вылетите.
Зазвонил домофон. Василина распахнула дверь подъезда и широко улыбнулась входящему. Ведьма пыталась закрыть собой пустой проём, в котором должны были быть ступеньки.
— Дмитрий Сергеевич, — медовым голосом проговорила она. — Не ждала вас сегодня. Какие красивые цветочки!
В подъезд зашёл дедуля в джинсах и ветровке. Алина отметила, что лицо у него морщинистое, а волосы подозрительно каштановые, без седины. Почти наверняка крашеные. В одной руке дед торжественно нес огромный букет сирени, в
