— и все.
Я оказываюсь в полной темноте, которая переливается перламутром перед моими глазами. Хочется закричать, вырваться из этого космического гроба, но я просто смотрю перед собой. Боюсь шевелиться. Что будет, если маска соскользнет с моего лица?
Свет, звуки — все исчезает, гаснет в толще нефтяной жидкости. Я лишь чувствую, что мое тело, как воздушный пузырь, медленно поднимается сквозь толщу и зависает где-то в середине.
Теперь я не чувствую совсем ничего, будто парю в невесомости, в абсолютной бесконечной пустоте. И, на самом деле, это сначала страшно, а спустя несколько минут организм привыкает, сердце успокаивается и уже не шарашит пульсом в висках, а мозг расслабляется и дает команду другим органам отдыхать.
Поэтому мои веки тяжелеют и я закрываю их, не в силах бороться с усталостью от пережитого стресса.
Не знаю даже, сколько я так парила, но прихожу в себя от того, что чувствую прохладу на коже.
Чувствую!
Слабо сжимаю пальцы и оглядываюсь по сторонам. От космической жижи не осталось и следа, а я жива! Жива и, судя по ощущениям, даже цела!
Ощупываю свое тело. Одежда не намокла. Руки-ноги на месте. Аккуратно сажусь. Тело настолько расслабленно, что меня кренит в бок. А еще очень хочется писать. Кажется, мочевой тоже расслабился за это время. Но я же не могу это сделать прямо здесь.
Шарю рукой по стеклу в поисках кнопок. Должен же быть какой-то способ выбраться из капсулы самостоятельно?
Если бы я была инженером-проектировщиком, я бы обязательно предусмотрела такой вариант на случай, если ты остался один живой из всех членов экипажа.
С опаской снимаю маску и принюхиваюсь. Вроде обычный воздух, дышать могу. Тщательно осматриваю то место, куда тыкал своими лапами мой похититель и действительно вижу там будто гравировку из каких-то квадратов.
Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить движения руки пришельца. В воздухе повторяю их. Вот что-что, а зрительная память у меня отличная.
Возможно, это работа с людьми и большим объемом информации ее так прокачали. Я работаю фармацевтом в аптеке и там мозг постоянно решает логические задачки: что попить, чем заменить и что тут доктор написал.
Открываю глаза. Смотрю на прозрачную панель. Мысленно разворачиваю ее зеркально и пробую. Жду.
Ничего не происходит. Возможно, нужно попробовать соседние кнопки, потому что я была в каматозе и могла не разглядеть. Да и наверняка сказать, куда он тыкал, тоже конечно нельзя, потому что толком и не видно ничего на стекле.
Чуть смещаю руку и повторяю запомнившееся движение.
Жду. Ничего не происходит.
А что, если несмотря на то, что это прозрачное стекло, тут отдельный кодовый замок и ничего зеркалить не надо? Снова нажимаю четыре точки.
Крышка капсулы начинает плавно открываться с едва слышным гулом.
— Да! — шепотом ликую, вздрагивая от эмоций.
Говорят, нет никого замотивированней и устремленней человека, которому приспичило в туалет.
Опираясь на край капсулы, встаю на дрожащие ноги. Нужно же еще как-то так слезть, чтобы никто не услышал.
Замираю от этой мысли.
А зачем мне это? Я что, планирую сбежать с космического корабля?
Если мы летим, то я очень сомневаюсь, что снаружи мне будет лучше.
Но эту мысль все же нужно обдумать. Потому что, возможно, есть какой-то шанс спрятаться и потом потихоньку слинять, когда мы приземлимся.
Уверена, что мне обязательно помогут, когда узнают, что меня похитили.
Но сначала нужно найти уборную.
Крепко держась за тонкий борт, я переваливаюсь через край и спускаю ноги на пол. Моя обувь на резиновой подошве и, несмотря на то, что слабые руки не удержали вес тела и я все же приземлилась жестко, грохота не было.
Озираюсь, как вор.
В углу вижу узкую дверь. Она открывается автоматически, когда я подхожу и — о чудо — это санузел. И он, в принципе, почти ничем не отличается от земного. Разве что отсутствием каких-либо средств гигиены. Но, когда мне ягодицы обдает эмульгированной до мельчайших частиц пара, водой, а следом обдувает мощным потоком теплого воздуха, отчего я испуганно вскрикиваю, я понимаю, почему их нет.
Мою руки таким же фонтаном пара. В данной ситуации это потеря времени и не такая уж важная процедура, но при работе с вечно чихающими и кашляющими людьми уже как-то автоматически выработался рефлекс мыть руки как можно чаще.
Аккуратно выглядываю из двери туалета и направляюсь к входной.
Надежда открыть ее совсем мизерная, потому что такого браслета, как у ящерицы, у меня нет.
4. Чпуньк
Подхожу к стене с сенсорным экраном. Подношу к нему руку, машу туда-сюда. Приближаю и отдаляю ладонь, но все безрезультатно. Вздохнув, подхожу к двери, чтобы осмотреть и она внезапно открывается. Я даже подпрыгиваю от неожиданности, прижимая руки к груди. Не ожидала такого подарка судьбы.
Аккуратно выглядываю в коридор, осматриваюсь и, не увидев никого, тихонько выхожу наружу. Помню, с какой стороны меня принесли и торопливо направляюсь в противоположную сторону. Я же, случись чего, могу сказать, что заблудилась, правда? Могу. Убьют меня вряд ли — я же товар. А товар портить нельзя.
То и дело оглядываюсь, не тормозя ни на секунду. Останавливаюсь, когда коридор внезапно поворачивает и обрывается. Тут несколько дверей. Осматриваюсь. Экраны есть не у каждой и я иду к той, которая без него. Она по центру коридора и довольно широкая. Останавливаюсь и жду, пока створки раскроются.
Передо мной открывается большой отсек с высокими стеллажами и кучей вещей на полу. Похоже, грузовой. И, в теории, тут можно попытаться затеряться. Хотя, я понимаю, что искать здесь тоже будут.
Кусаю губы, терзаясь сомнениями. Но искать другое место мне совершенно не хочется. Я боюсь попасться на глаза ящерицам и оказаться вновь под действием этого чудо-препарата для принудительного расслабления. У меня до сих пор ноги дрожат от слабости.
Собравшись с духом, ныряю внутрь полутемного помещения и двери за мной закрываются. Крадусь мимо стеллажей, с интересом разглядывая какие-то контейнеры. Трогаю их. Тяжелые.
Не знаю, куда спрятаться. Под стеллажи — быстро найдут. На самый верх — страшно. Мелькает мысль забраться в контейнер, но, кажется, они чем-то наполнены.
Боюсь, что времени совсем мало.
Под потолком решетки вентиляции. Пробую встать на стеллаж и подтянуться, но между полками такая высота, что — увы — не залезу. А еще говорят, что люди произошли от обезьян. Вранье полное.
В углу гора каких-то баулов. Ныряю туда, закапываясь в мешки и тряпки. Оставляю себе щелочку, чтобы дышать. Пахнут они специфически. Пылью, машинным
