помчался через город к штабу тайной канцелярии. Решение принято, сомнения прочь. Только действия и результат.
По пути я с удивлением отметил, что уже половина листвы окрасилась жёлтым и алым. Как не заметил, пока рассматривал район, где живут Протасовы? Голова другим забита была.
Осень, одно из прекраснейших времён года, ужа наступила, несмотря на то, что в календаре значилось лето. И в этих переменах природы мне виделись другие перемены. Что-то грядёт — так говорил леший? Или дух джинна…
Наслушался легенд и сказок.
Вот уж правда — стоит поверить, и сразу начинаешь видеть какие-то знаки. Отогнал я и это, притопив педаль газа. И обращал внимание только на дорожные знаки.
Штаб дремал. Старинный особняк как-то совсем приуныл и осыпался краской. Да и вообще создавалось ощущение, что контора готовится к переезду. В холле стояли ряды коробок, но столы и доски пока не убрали. Никого из служивых, кроме Баталова, не было.
— Не удивляйтесь, — заметил мою реакцию менталист. — Все на выездах. Рук не хватает, даже стажёров отправляю на улицы. Вот говорят, что весной обострения случаются. Увы, они круглогодично происходят. Без выходных и больничных… — мрачно пошутил он.
Мы разместились в его кабинете, сначала побеседовав на отвлечённые темы.
— Отлично выглядите, Александр Лукич, — похвалил мой загар Баталов. — Хорошо отдохнули?
Проскользнула в его тоне лёгкая зависть, добрая, но при этом всё же печальная. Его в отпуск, кроме как он сам, никто не мог отправить. А с его увлечённостью работой, которая смахивала на одержимость, сделать он этого никак не мог.
Я ему искренне сочувствовал, но учить главу тайной канцелярии было бесполезно.
— Благодарю, неплохо, — улыбнулся я и всё же не удержался: — И вам бы не помешало, Роман Степанович. Вы когда последний раз отдыхали?
Баталов всерьёз задумался над моим вопросом. Покачал головой и отмахнулся:
— В каком веке, ещё спросите. Но я подумаю над этим, обещаю. Так и где же такой загар приобрести?
— О, я с удовольствием поделюсь с вами адресом. И попрошу оказать душевный приём. Вас там примут как родного.
Да хотя бы пару деньков в нашей деревне, с банькой и их застольями — и Баталова будет не узнать. Главное — отключить телефон. В его случае это критически необходимо.
— Буду весьма признателен, — серьёзно ответил он и хитро прищурился: — И что же я вам буду должен за рекомендацию?
— Просьба у меня к вам. Это насчёт капитана императорской лейб-гвардии, Николая Головина…
Я осёкся, потому что менталист резко переменился в лице. Каждый мускул его напрягся, а разноцветные глаза сверкнули. Его дар разгорелся и ринулся ко мне, придавливая своей мощью.
— Откуда вы знаете о случившемся, ваше сиятельство? — даже не спросил, а потребовал ответа глава тайной канцелярии, усиливая нажим ментальной магией.
В голове загудело не только от силы Баталова. Джинн откликнулся на прямую угрозу, почувствовав, что меня атаковали.
— Иду на битву со врагом я, Искандер-амир! — донеслись издалека до меня мысли Хакана.
Даже в мыслях джинн был очень поэтичен. Но вот чёрт, сейчас только явления огненного элементаля не хватало!
Глава 2
— Стоп! — так громко заорал я, что жалобно звякнули стёкла.
Сам не понял, к кому обращался, поэтому и замерли оба. Джинн остался в своём мире и затих, а Баталов от удивления перестал давить силой и застыл.
— Роман Степанович, — спокойно продолжил я. — Будет очень любезно с вашей стороны, если вы прекратите воздействовать на меня магией и объясните, что случилось. В общем-то, я за этим к вам и приехал.
В принципе, я мог отразить атаку, но предпочёл просто выдержать удар. Пока мы играли в игру, где он ничего про меня не знает, лучше было лишний раз не демонстрировать свои способности. Вдруг он поджидал момента, когда я приобрету определённую силу?
Менталист несколько раз вдохнул, словно ему не хватало воздуха. Затем шумно и продолжительно выдохнул. И давление ментала совсем ушло.
— Прошу простить, ваше сиятельство, — бледность его была такая, что впору целителей вызвать. — Перенервничал.
— Вы в порядке? — забеспокоился я.
— Если бы… — устало ответил Баталов. — Но лекари тут не помогут. И ещё раз прошу прощения, что-то я совсем из колеи выбит.
Мощный выплеск энергии заметно его вымотал, но в общем состояние мужчины не было критическим. Проверив это силой жизни, тревожиться я не перестал.
Что могло так вывести из себя главу конторы, чтобы он потерял контроль над даром? А раз уж это произошло после упоминания Николая, то дело дрянь. Роман Степанович явно ощутил мои эмоции и снова слегка напрягся:
— Вы можете объяснить, почему интересуетесь капитаном Головиным?
Понимая, что происходит нечто серьёзное, я всё рассказал без утайки. Впрочем, скрывать мне было нечего, никаких иных желаний, кроме как найти друга, у меня не было.
— Невеста потеряла… — нахмурился Баталов после моего рассказа. — Что же, похоже на правду. То, что я вам сейчас скажу… Подождите.
Он замолк, поднялся и вышел за дверь. Вернулся через пару минут с артефактом, от которого фонило так, что мурашки по спине пробежались. Древняя вещица. Обычная с виду фигурка человека с закрытыми ладонями ушами, выполненная очень схематично. Но зато суть передавала отлично — защита от подслушивания.
— Так вот, — начал он после активации устройства.
— Подождите, а подписать бумагу? — напомнил я ему правила.
— Ах да, — болезненно улыбнулся Баталов и принялся рыться в ящике стола.
Совсем беда, раз про такое забыл… Ладно, в прошлую нашу беседу тема была не столь и секретная. Но тут явно что-то выходящее за рамки. Раз уж Баталова вывело из себя.
Когда с формальностями было покончено, Роман Степанович ещё какое-то время молчал. То ли решал, о чём лучше недоговорить, то ли пытался собрать всё воедино.
Я же был бы рад вообще любой информации, хоть неполной. Тревога нарастала.
— Чертовщина, Александр Лукич. Одним словом, чертовщина какая-то произошла. А начиналось всё так хорошо…
Баталов явно ничего не утаивал. Вывалил на меня все подробности секретной миссии. Видимо, и правда устал разбираться. И было отчего.
В связи с помолвкой императорского наследника союз с северянами был делом решённым. Оставалась сущая мелочь — спорные земли. В общем-то, не столько спорные, сколько ничьи.
Такой статус земли, лежащие на границе двух государств, имели испокон веков.
