Тропинин отделился от семейства и направился к секретарю. Для своих пятидесяти пяти лет он выглядел бодрым и полным сил. И лишь немного прихрамывал из-за давней раны, полученной во время битвы в проливе Нутка.
— Я бы предпочел, чтобы зима длилась ровно Рождественскую неделю, — сказал Тропинин молодому человеку. — Чтобы снег выпадал в канун Рождества и исчезал сразу же после Нового года. Порадовать детишек, поиграть в снежки и довольно… А кому нужно, то снега сколько угодно всего в трёх верстах от города.
Рождество и Новый год не уступали по бесшабашному веселью Большому Потлачу, который проходил на полтора-два месяца раньше. А ещё была Масленица и праздник цветения вишни. И единственный летний праздник — День Высадки (город основали летом 1767 года).
Виктория умела гулять. Но умела она и работать. Рождественские святки, которые в других странах продолжались до Крещения, в Виктории укорачивались до недели. Второго января празднования прекращались. Веселье как обрезало и начинались будни.
— Вы все еще живете в кампусе? — спросил Тропинин.
— Да. Варвара Ивановна сказала, что я могу жить в кампусе до конца января, — счёл нужным пояснить Гриша. — Новых студентов всё равно пока нет.
— Тем не менее рекомендую потратить оставшийся выходной на поиски жилья. С началом работы у вас может не остаться времени на такие мелочи. Сходите в трактир, почитайте последнюю «Викторию» с объявлениями.
— Так и сделаю, — пообещал Гриша.
— Я бы рекомендовал снять флигель или квартиру в доходном доме. Обязательно с кабинетом. С вашей зарплаты вы легко сможете платить пять астр в месяц за пару комнат, да еще приплачивать горничной, чтобы наводила порядок. Имейте в виду, времени на ведение хозяйства самому у вас вряд ли будет. Если хотите поселиться в меблирашках, то лучше снимать квартиру у Бочкарева. Скромно, но чисто и главное тихо. У Ясютина проживает много студентов и комнаты слишком маленькие для нормальной работы. У Кривова шумно и суетно, как в порту. Всякий проходящий люд снимает там угол на короткое время.
Легендарные в Виктории имена звучали из уст Тропинина обыденно. Шкиперы и приказчики старой Компании давно уже взяли за привычку вкладывать накопления в доходные дома. По работе они знали, что морская торговля отрасль беспокойная и не отличается постоянством, чтобы надежно обеспечить старость. Комнаты же с квартирами в условиях бурно растущего города имели устойчивый спрос, а управление домами не требовало от стариков особых усилий. Поэтому к выходу на покой многие из ветеранов обзаводились домом или двумя под сдачу жильцам. И только обеспечив таким образом тыл, решались вкладывать средства в более рисковые предприятия.
Новый год длился уже несколько часов. Цифры «1800» на Поляне догорели и погасли. Народ расходился по домам, отсыпаться и готовиться к свершениям. Все поздравляли друг друга с новым годом и новым веком, что вызывало у Алексея Петровича раздражение.
— Я даже статью в газете поместил с разъяснением, что век начинается с концом тысяча восьмисотого года, а не с его началом. Но куда там! Два нолика на конце заворожили их как глаза филина… хотя… быть может, им всем просто захотелось большого праздника.
— Думаю через год они наконец согласятся с вами и отпразднуют новый век ещё раз, — сказал секретарь.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Тропинин.
Смешок заставил Гришу поёжиться. Он старался, чтобы его слова не звучали подобострастно. Молодой человек пока еще не определился, как можно разговаривать с начальством, и не желал выглядеть жополизом. Даже если рядом не имелось никого, кто бы мог ему предъявить подобное обвинение.
— А ведь в этом году мы уйдем от России вперед ещё на одни сутки, — задумчиво произнёс Тропинин. — У нас год будет обычным, не високосным, а Россия проживет лишний день в феврале. Хотя, в некотором смысле, мы ушли вперед уже на добрую сотню лет.
Глава 2
За тех, кто в пути!
Первое января 1800 года. Южная часть Тихого океана. Великое Южное море, как значилось это пространство на европейских картах. Два месяца пути — ни клочка суши, ни клочка паруса. Порывистый ветер, низкие тучи, тёплый тропический дождь. Молодой шкипер Митя Чеснишин стоял за штурвалом в одной рубахе, радуясь и тому, и другому, и третьему. Он сильно рисковал, отправляясь сюда. Зимой здесь, в районе экватора, погода стояла неверная. Мог задуть любой ветер, могло принести бурю, а могло и заштилить на неделю, а то и больше. И это посреди самого большого на Земле пространства без суши.
Однако, никакого иного выхода он не видел. Груза на Нука-Хива им не предложили. Что и не удивительно — колония американцев там пока обитала небольшая, а местные жители из племени те-и-и не производили ничего кроме все тех же продуктов, какие можно встретить на любом тихоокеанском острове. В то же время пища туземцев не была слишком скудной, как на более южных островах, чтобы разносолы пришельцев могли соблазнить их покончить с дикостью. Возможно, лет через пять или десять колонисты смогут подобрать ключик к сердцам туземцев, убедить их заняться заготовкой сандалового дерева, выращиванием индиго, кофе или хотя бы кокосовых пальм. Тогда на остров потянутся торговые корабли, фактория компании Южных морей превратится в городок, а природные жители понемногу приобщатся к цивилизации. Пока же, если не считать доступных женщин, Нука-Хива не мог похвастать ничем.
Доступные женщины несколько оживили команду, которая уже изнывала от жизни на крошечной палубе посреди океана и тяготилась вечным пребыванием на грани нищеты. Бизнес у Мити не шёл, несмотря на все его ухищрения. И времени, чтобы спастись от разорения у него оставалось немного.
Поэтому, пока команда забавлялась с островитянками, шкипер сидел за картой и размышлял. Остров Нука-Хива (вместе с несколькими соседними) считался своеобразным тупиком Южных морей, за которым для торговой шхуны не имелось ничего интересного — огромный пустой океан, а на его краю лишь берег испанской Америки. Не удивительно, что сюда редко кто забирался, если не считать редких пока китобоев. Большинство торговых шхун Виктории предпочитало искать удачи в западной части океана, где и разнообразных островов больше и товаров на них, и к Кантону с Макао ближе.
Все последние месяцы судьба загоняла его шхуну на край света, точно охотничьи псы матёрого зверя. И теперь он не мог просто вернуться пустым на Оаху. В это время года, он почти наверняка надолго завис бы там без контракта.
