знаешь, что Судья уже собирается послать кого-нибудь искать тебя, и если он поймает тебя здесь, когда ты мешаешь работе мальчика, у всех нас троих будут проблемы.
Черт. Зуб был прав. Пожав плечами, я опустил заслонку из брезента и ушел, оставив Олли одного в темноте с одним лишь клоуном-садистом в качестве компании.
Я не мог позволить огню внутри Олли угаснуть. Что-то должно было измениться.
И у меня возник план.
21
ОЛЛИ
Мы добрались до севера Шотландии. Горные районы отличались особой дикой красотой, я никогда не видел такого раньше, и жалел, что у нас было не больше нескольких ночей, для их исследования. Сейчас мы находились к северу от Инвернесса - нашим следующим пунктом назначения, но ночью мы отправлялись в объезд еще дальше на север, чтобы посетить то, что Дима назвал "комплексом".
Он постоянно поглядывал на меня, пока Кристофф вез нас туда, и я знал, что он беспокоится обо мне. Это было что-то из того, что я не мог выразить словами, но я был одновременно и самым счастливым, и самым тревожным, и самым подавленым, за всю свою жизнь. Все сводилось к следующему: Дима сделал меня счастливым. Очень счастливым. Еще меня окружали циркачи, которые, в большинстве своем, относились ко мне достаточно терпимо, а в случае с Флорином и Дариусом даже откровенно дружелюбно.
Но были и не очень счастливые моменты. Потребности Димы. Его жажда крови и сексуальный аппетит. Он подробно рассказал мне о них, и в сочетании с тем, что я узнал от Флорина, Дария и клоуна-психопата, мне стало ясно, что то, что он делит со мной постель каждую ночь, не может быть больше, чем что-то временное. Я не смогу удовлетворить его надолго. Он привык к сексу с разными людьми каждую ночь, ему нужно было что-то менять, чтобы удовлетворить свои желания. Что будет когда он захочет большего, чем я смогу дать?
Это было мое первое беспокойство, и я знал, что если затрону эту тему, он сделает все возможное, чтобы успокоить меня, но я понимал, что это не остановит мои переживания. Каждая вещь в моей жизни была временной, так как же я мог ожидать, что все будет по-другому?
Следующим было мое выступление в цирке. Мое гадание. Я был благодарен, что мне дали шанс и даже выдали небольшую зарплату, не говоря уже о том, что я был обеспечен едой, одеждой и жильем. Но быть закрытым в этом крошечном, темном пространстве в течение нескольких часов каждый день, не видеть остальных участников цирка, обманывать людей, притворяясь, что я могу видеть будущее, избегая при этом нежелательных приставаний... это изматывало меня. Я чувствовал себя чертовски неблагодарным, но это меня достало, и с каждым днем становилось все труднее.
В тех случаях, когда я видел Зуба, он любил подкалывать меня, пытаясь добиться реакции, шепча ядовитые слова мне на ухо. Я мог с ним справиться, но это было еще одной причиной, по которой ночи казались такими длинными. Он все еще держал обиду, и, вероятно, так будет всегда. Кстати, о Зубе, даже он получил отсрочку от темноты - хотя я знал, что ему нравится быть одному в тени, заставляя кричать ничего не подозревающих клиентов - он вышел на арену в части второго акта представления, а я остался один в этом маленьком шатре. И я всегда был совершенно один в это время, потому что те, кто хотел погадать, обычно приходили на основное представление Цирка масок, а гадание было дополнительным аттракционом.
Все это меня достало, и я не знал, как сделать это лучше. Я подозвал Судью в сторону после последнего шоу и спросил, могу ли я делать что-то другое, даже если это будет просто помощь за кулисами, но он сразу же отшил меня. Похоже, я застрял здесь, пока... пока я не надоем Диме, наверное. А потом... я буду заниматься гаданием без Димы, ожидающего меня в конце всего этого. После шоу у них будет жертва Избранного, а потом он будет уходить, чтобы удовлетворить свое желание с кем-то другим.
— Олли?
Я повернул голову, почти сразу же потеряв себя в великолепных глазах Димы. Каждый раз, когда я смотрел на него, он вырывал дыхание из моих легких. Мне было интересно, когда я перестану так на него реагировать.
— Да?
Его брови сошлись вместе, а его рука легла на мое бедро, слегка сжав его.
— Если что-то не так, ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне.
— Ничего не случилось, - заверил я его, удерживая зрительный контакт. Его взгляд долго изучал мой, прежде чем он вздохнул и откинул голову назад на подголовник.
— Если что-то станет проблемой, ты можешь рассказать мне все, хорошо?
— Хорошо. - Мой голос прозвучал как шепот. Я сглотнул от внезапного комка в горле. Почему я был таким драматичным во всем?
Внедорожник затормозил, Кристофф повернул руль влево, и мы въехали на длинную, изрытую колеями подъездную дорожку, высокие сосны по обе стороны от нас отбрасывали тени на машину. Через боковое окно я увидел небольшой луг с несколькими оленями, и на моем лице появилась непроизвольная улыбка. Вдали, за линией деревьев, виднелась гора, вершина которой была скрыта низко нависшими серыми облаками, а справа сквозь деревья виднелся блеск воды. Возможно, это было озеро или даже река.
Мы ехали по дорожке, казалось, целую вечность, двигаясь в колонне с другими машинами цирка. В конце концов мы достигли большого открытого пространства, где справа стоял длинный низкий домик, а слева - двухэтажный деревянный дом. Когда Кристофф остановился перед домиком, я услышал лай собак, а затем дверь в дом открылась. Три маленькие собаки выскочили наружу, а за ними вышел высокий, сутулый человек с обветренным лицом и длинной снежно-белой бородой и волосами, он шел, опираясь на деревянный посох. Представьте себе старого волшебника - таким он мне показался. Не хватало только шляпы. И волшебства.
Когда он увидел нас, его морщинистое лицо расплылось в ухмылке, и он протянул руки. Вивьен подошла первой, ее рыжие волосы блестели на слабом зимнем солнце, когда она с широкой улыбкой обняла старика. Судья последовал за ней, поприветствовав мужчину поклоном, после чего тот рассмеялся и обнял его, хлопая по спине.
В дверях появилась пожилая женщина, ее длинные волосы были чисто белыми, за исключением черной полоски на левой стороне головы, что сразу же выделяло ее среди
