мы справляемся с натиском избалованной сучки и отстаиваем свою позицию.
Марта уходит ни с чем.
– Пойдем ко мне, – зовет в свой кабинет. – Мне нужно выпить. Эта истеричка проела мне всю плешь.
– Понимаю, – печально ухмыляюсь. Удивлен еще, как Давид выдержал и не осадил Марту жестко. Он был на грани, я ж видел.
– Ты отлично держался, – хлопает меня по плечу. – Мне б твою выдержку, – ухмыляется.
Наливает в стакан виски, кидает несколько кубиков льда, садится на свое рабочее место.
– Практика, – равнодушно пожимаю плечами.
– В смысле? – щурит глаза, подается чуть вперед. – Только не говори, что вы раньше были знакомы.
– Мы не просто были знакомы, – отвечаю с горькой усмешкой. – Марта – моя бывшая и биологическая мать моих детей.
– Да ладно?! – Торковский не скрывает своего удивления. – Охренеть!
– Не то слово, – наполняю свой стакан, откидываюсь в кресле.
– Раз она бывшая, так что ж ты раньше молчал? – отпивает напиток.
– Нужды не было говорить, – признаюсь.
– А теперь появилась? – пристально смотрит на меня. Изучает.
– Да, – киваю.
– Говори, – отставляет стакан в сторону, подается вперед, обращаясь в слух.
Начинаю рассказ. Скрывать что-то или утаивать от Торковского нет смысла, поэтому говорю максимально открыто и честно. В моем случае любая мелочь может быть важна.
Маша и Паша в опасности, Марта ни перед чем не остановится, лишь бы забрать детей. Близнецам нужна охрана. А еще охрана нужна мне.
Я не знаю, что проще: убрать меня или же похитить малышей. Марта безбашенная, она может выбрать любой вариант.
Причем расквитаться со мной – более действенный. Она разом лишается противника и может праздновать победу.
– Мда, – задумчиво подытоживает разговор Торковский. Откидывается на спинку кресла, крутит ручку в руках. – Без Маковецкого не обойтись.
– Что у вас снова случилось? – В кабинет заглядывает Мак.
– Легок на помине, – ухмыляюсь. – Привет!
– Здорово! – жмем руки. – Так что там у вас?
– Полный капец, – в двух словах обозначает ситуацию Дава.
– Ну это дело поправимое. – Макар присаживается напротив меня. Протягивает стакан. – Наливай.
Наполняю его стакан крепким напитком, Мак делает глоток.
– Хорош! – ставит стакан перед собой. – Рассказывай, – говорит Даве.
– Не я, – ухмыляется тот. – Он, – показывает на меня. Маковецкий тихо, но смачно ругается.
– Задолбали! – произносит в сердцах. – Вот что ж вам спокойно не живется? – переводит взгляд с Давида на меня и обратно. – То один себе бабу с приключениями нашел, то второй. Теперь вон, – кивает мне. – Третий. Вас более спокойный и приемлемый вариант не устраивает?
– Кто бы говорил. – Давид бросает шпильку в адрес друга. Они молча переглядываются.
Как тесно в этой жизни переплелись судьбы.
Марат, брат Давы, женился на Ярославе, сестре Вики, невесте Давида. А Макар каким-то образом стал отцом для детей Ольги, младшей сестры Торковских. На этом фоне наша с Мартой история пресна и безвкусна.
По крайней мере, пока.
Смотрю на сотовый, пропущенный от Забавы. Вижу время и охреневаю, детям спать уже пора!
– Подождите минуту, – беру сотовый, набираю свою принцессу. – Мне нужно пристроить детей.
– Куда? – тут же оживается Дава. Он вновь пристально смотрит на меня.
– В одно надежное место, – отвечаю ему.
– Уверен? – щурится.
– Да, – киваю. Марта про Забаву ничего не знает, поэтому никогда никого из них не найдет. Их единственная встреча была очень короткой, вряд ли стерва обратила на мою принцессу внимание. А если и обратила, то никак не ожидает встретить ее в кафе.
– Смотри, – говорит настороженно. – Сейчас тот, у кого дети, может сорвать большой куш.
– Или стать отличной мишенью, – добавляю я.
Глава 32. Забава
– Вот мы и дома, – заходим в квартиру, включаю свет. Машенька и Павлик проходят следом.
У меня в квартире царят спокойствие и тишина. Темнота в окнах, отсутствие новогодних украшений и гирлянд. Словно Новый год и не собирается приходить.
– Мяу. – К нам выходит сонный Васька. Усаживается напротив нас, вылизывается, а потом и вовсе начинает тарахтеть, как трактор.
Кот счастлив, что хозяйка вернулась.
– Привет, мой хороший, – присаживаюсь рядом с ним.
Глажу рыжее чудовище по голове, чешу подбородок. Он счастлив.
Говорю Ваське ласковые слова, извиняюсь за долгое отсутствие, дарю, как могу, тепло и ласку. Кот делает вид, что прощает. Ну… или хотя бы выслушивает то, что ему говорят.
– Какой пушистый. – Справа от меня присаживается Машенька. Девочка с восторгом смотрит на кота. – А как его зовут? – Малышка не отводит восхищенного взгляда от чудовища.
– Василий, – представляю. – Можно Васька.
– Васенька, – обращается к коту. – Здравствуй. Я Маша.
– Мяу, – произносит кот.
– Можно я его поглажу? – спрашивает Павлик.
Мальчик опасливо тянет руку вперед, он не знает, чего ожидать от пушистого создания. Мое сердце наполняется светом и теплом.
– Конечно, можно, – смеюсь. Глаза мальчика блестят от счастья.
Павлик гладит кота, Машенька присоединяется к брату. Я прохожу вглубь квартиры, включаю везде, где нужно, свет. Зашториваю окна.
Хоть я живу в довольно тихом и спокойном районе, привычки никуда не деваются. Закрыть дверь на замок, который не открывается снаружи, при включенном свете закрыть плотными шторами окна, минимизировать возможность попадания солнечного света извне.
У соседей вовсю светят яркие гирлянды, во дворе украсили елку, и теперь на ней переливаются разноцветные шары. Воздух пропитан атмосферой праздника.
Смотрю на календарь. До встречи Нового года осталось совсем ничего.
Пора покупать детям подарки.
Удивительно, но на душе спокойно и хорошо. С появлением Ермолаевых в моей жизни я совершенно иначе стала смотреть на многие вещи. Теперь я как никогда прежде четко осознаю: чтобы стать мамой, не обязательно рожать.
Мама – это постоянная и сложная работа, это тяжелый труд. И далеко не каждая с этим справится.
– Забава, а где елка? – Ко мне в спальню заглядывает расстроенная Машенька. – Мы в Пашей искали ее и не нашли, – пожимает плечами.
– Мы всю квартиру обсмотрели, – говорит Павлик. – Даже в ванной, – вздыхает.
– Елки нет, – признаюсь, поджимая губы. – Точнее, есть, но она в коробке. Я еще не успела ее нарядить.
– Давай достанем! – Пашенька вплотную подходит ко мне.
Близнецы тут же оживились, только стоило сказать, что елка есть. На душе становится светлее.
– Мы нарядим! – заявляет Маша.
– Мы поможем! – говорит Паша.
– Вам сначала нужно поесть, – отвечаю.
– У-у-у-у, – обиженно надуваются. Уходят из спальни.
Я же достаю коробки из шкафа, ставлю их на пол и лишь после этого иду за детьми.
– Так, – обращаюсь к малышам. – Сейчас быстро кушаем, а потом идем украшать елку, – улыбаюсь лукаво. – Или вы хотите, чтобы я ее украшала одна? – молчат. – Тогда Дед Мороз только мне подарки принесет, – добавляю, выходя из комнаты.
За спиной слышу тихий разговор.
Он сменяется
