Феликс, выслушав предысторию. – После разрушения телесной оболочки дух ведь требуется куда-то поместить. В другое тело, в покойника, куда?
Себастьян подался вперед, лег грудью на столешницу и тихо произнес, пристально глядя в глаза вампира:
– Мы нашли способ получше возни с покойниками. Дух можно помещать в предметы. И это не наше открытие, человечеству давно известен подобный метод.
– В какие предметы? – впервые за весь разговор на лице Феликса возникла отдаленная тень интереса.
– В любые! – выдохнул Себастьян, продолжая лежать на столе. Пару раз к ним подходил официант, но уходил обратно, не решаясь вмешиваться в разговор – явно напряженный и важный. – Лучше, конечно, что-то небольшое, из натуральных материалов. Мы остановились на статуэтках, мелких безделушках.
– Получилось?
– О, да! – с жаром ответил Пиментели. – Правильно выбранный и подготовленный кандидат успешно переселился в деревянный подсвечник!
Немного помедлив, Феликс произнес:
– Мальчик-инвалид из приемной семьи Морено?
Себастьян принялся было часто моргать коротенькими ресницами, но похвально быстро взял себя в руки и широко улыбнулся:
– Всегда знал, что вампиры удивительным образом способны владеть информацией.
Бесстрастный, немигающий взгляд Феликса потяжелел, а собеседник продолжил, не переставая улыбаться:
– Бедный мальчик получил в дар новую жизнь. А мы получили подтверждение нашей теории, что в подобном освобожденном состоянии человеческий дух обретает совершенно другие возможности, он становится буквально всесильным. И главное – его можно держать под контролем, направлять в нужное русло.
– Звучит восхитительно, – сухо проговорил Феликс. – Полагаю, ваша внебрачная дочь улетела в Москву именно с этим одухотворенным подсвечником.
– Верно, – Пиментели немного погас, выпрямился и откинулся на спинку стула. – Кто-то подобрался через дурочку к нашему сокровищу.
– Проясните вопрос: какую ценность имеют кости вашего бедного мальчика?
– Считается, что следует держать останки поближе к переселенному эфебу, таким образом не стирается личность, сохраняется осознанность, понимание себя. Но мы пока не уверены в этом до конца, требуется больше опыта, практики. А почему спросили?
– Знаете, где сейчас находится скелет?
И без того влажное лицо Себастьяна заблестело, как зеркало и он пробормотал:
– Полагаю, где обычно, в своем склепе.
– В моем гостиничном номере.
Пиментели оторопело уставился на Феликса, даже попытался улыбнуться, полагая, что тот так своеобразно шутит. Но улыбка быстро сползла с его лица. Не дожидаясь расспросов, Феликс сказал:
– Видимо комплектом собирались вывозить, но что-то перепуталось немного.
Официант попытался пришвартоваться в третий раз, но Феликс бросил на него взгляд и попросил подойти позже. Себастьян снова лег грудью на стол и торопливо зашептал, глядя снизу вверх на своего собеседника:
– Спасите меня, умоляю. Я теперь всем враг. В «Эре Эфеба» еще жестче порядки, чем в «Опус Деи». Никто мне не поверит, что дочь по собственной инициативе забрала подсвечник, что я не имел представления о ее планах. Сокровище надо вернуть как можно быстрее.
– Почему бы вам не отыскать ее самостоятельно? С вашими связями и возможностями. Она же не на Луну улетела, всего-навсего в Россию.
– Елена села на самолет, но не сошла с него. Она есть только в списках пассажиров, вылетевших из Мадрида. Среди прибывших в Москву ее уже нет.
– Как это?
– Не знаю. Поэтому к вам и обращаюсь.
– Скажу прямо, не возникает у меня желания браться за это дело. Бизнес ваш завязан с вампирским обществом, отчего бы не обратиться к ним.
– Да что вы! – воскликнул Себастьян, и официант вновь с надеждой направился к их столику. – Связываться с этими тварями! Ох… прошу прощения, не хотел, не имел в виду…
– Прекратите, – Феликс жестом дал понять официанту, что его не звали и тот покорно развернулся в обратную сторону.
– Ни сколько за себя переживаю, сколько за Елену, – торопливо, сбивчиво продолжил Пиментели. – Она юная, наивная и не совсем здоровая, страдает приступами сонного паралича. Не знаю, кто заморочил ей голову, в какую компанию попала дочка, но ей наверняка грозит опасность. Умоляю, найдите ее. Прямо сейчас готов перевести на ваш счет любую сумму, какую назовете.
Феликс поднял взгляд, устремил его поверх головы собеседника и молчал так долго, что можно было решить, будто он уснул с открытыми глазами. Себастьян терпеливо ждал, взволновано, с надеждой глядя на холодное лицо. Ожидание его было вознаграждено:
– Девушку найдем, – сказал Феликс. – Задам ряд уточняющих вопросов. Для начала – откуда она узнала о ваших диких экспериментах с переселением душ в подсвечники.
Глава 30
В десятом часу вечера, когда Паблито с Доном Вито собирались уже придремать, за ними явились Петр и Павел. Ехать они собирались по-человечески – на машине. Ворона с крысой отнесли в салон и устроили на заднем сидении вместе с их драгоценным телефоном. Петр сел за руль, Павел рядом. Пристегивая ремень безопасности, он весело произнес:
– Поработаем немного охотниками за приведениями. Да, ребята?
Обернувшись, Павел весело подмигнул маленьким пассажирам. Те сидели, прижавшись друг к другу, и сверлили мужчин взглядами.
– Глаза у них прямо человеческие, – с улыбкой сказал он. – Наверное, Феликс все-таки как-то поработал со своими питомцами, добавил им интеллекта. Ведь в природе мозгов у них не так уж много.
Паблито начал было злобно раскрывать клюв, но крыс мягко постучал пальчиками по птичьей лапе, и ворон нехотя захлопнул его обратно.
Дальше ехали в тишине, автомобиль размеренно, убаюкивающе покачивался. Дон Вито вытянулся поперек сидения и закрыл глазки, а Паблито остался настороже.
Улицы проплывали за окнами машины, сверкая разноцветными огнями щедрой иллюминации. До того щедрой, что порою для птичьего зрения свет сливался в единый радужный поток. Поэтому он и принял поначалу странные красно-черные полосы за обман раздраженных глаз. Но, присмотревшись, понаблюдав за ними, понял, что ему не кажется. Спрыгнув с сидения, Паблито перебрался на приборную панель и уставился в лобовое стекло. Петр с Павлом переглянулись, но ничего не сказали.
Как бесконечно длинные, надорванные по краям полотнища, в пространстве колыхались широкие полосы неестественно плотного тумана ядовитых цветов. Они то плавно опускались, почти касаясь макушек пешеходов и автомобилей, то взлетали выше крыш домов, и никто на них не обращал внимания.
С приоткрытым клювом ворон понаблюдал за этим явлением и проскрипел:
– Вито! Ты это тоже видишь?
– Что? – проснулся крыс.
– В окно посмотри!
Дон Вито подпрыгнул, оперся передними лапками о дверную ручку и вытянулся столбиком. Болтающиеся в воздухе ленты он тоже рассмотрел, только видел крыс их бледными, полупрозрачными, серо-голубыми, похожими на разлитую в темноте светлую краску. Все полотнища тянулись в одном направлении, напоминая гигантский располосованный шатер. Одно такое полотнище резко упало вниз и едва не хлестнуло по лобовому стеклу. С громким карканьем Паблито свалился с
