мае 1969 года она прилетела на разведку в Австралию с кратким визитом. Она воспользовалась для этого рейсом индийской авиакомпании, не рискуя разорить конгрегацию: компания предоставила ей бесплатный проезд, следуя примеру национальных железных дорог, по которым инокини Миссии Милосердия могут ездить, не платя ни рупии.
В сентябре 1969 года открылся приют в Бурке (Новый Южный Уэльс), а вскоре затем в Мельбурне, где архиепископом был монсеньор Нокс — в 50-е годы апостолический нунций в Индии и покровитель матери Терезы. Некоторые местные католики возражали против открытия обители, упирая на то, что их город очень богат. Они считали, что сестры Миссии Милосердия просто останутся без работы. Те ответили: «Как это для нас нет дела? А вы забыли об осужденных, отбывших срок? Об их несчастных женах? А наркоманов у вас разве меньше, чем везде? А алкоголиков? Разве не все они чада Божьи, нуждающиеся в поддержке и утешении»?
Создавая обители в Африке, мать Тереза, как мы говорили, возвращалась к детским мечтам о миссионерстве на Черном континенте. Пришел к ней и случай посетить давно знакомые места. Когда Гонджа решила постричься, ей пришлось отправиться в Ирландию, только что получившую независимость, для встречи с генеральной настоятельницей ордена Лоретской Божьей Матери. Тогда она долго хлопотала перед английскими властями, чтобы получить разрешение на въезд и проживание в Индию, бывшую британским доминионом. Прошло несколько десятилетий, и она вновь оказалась в Великобритании и Ирландии, только на сей раз Северной Ирландии, все еще оккупированной английскими войсками, где католики и протестанты сходились в братоубийственной смертной схватке.
Столкнувшись с постоянным расширением своего ордена, мать Тереза в 1970 году решила открыть новициат в Лондоне. Это была важная новизна: впервые желающие поступить в орден Миссии Милосердия не отправлялись для начальной подготовки непременно в Калькутту. Разумеется, в британской столице было нелегко найти дешевое здание. Все же матери Терезе удалось купить помещение за весьма скромную сумму 6500 фунтов стерлингов. Купчая была совершена 8 декабря 1970 года. Мать Тереза ничего не делала случайно: это был день Непорочного Зачатия святой Анны; она как никогда прямо просила для своего дела покровительства Матери Божией. Своим сестрам она писала:
«Просите Господа Иисуса о теплой любви к Матери Его — чтобы любить Ее, как Он Ее любил, чтобы радовать Ее, как Он радовал, чтобы стать ближе к Ней, как Он был, чтобы все разделить с Ней, даже до Креста Господня. Святость — не что-то чрезвычайное, а просто долг наш. Величайшая святость станет очень проста, если мы все время будем с Матерью Божьей. Оставим же всю свободу Ей, чтобы Она получала от нас всю службу».
Вслед за открытием приюта в Риме, открытие лондонской обители стало символическим. Мать Тереза прозвонила в звоночек гораздо раньше, чем другие заговорили о так называемых «новых бедных» (на самом деле, бедность в Европе не исчезала никогда, даже в пресловутые «славные тридцатые»). Наша монахиня говорит не обинуясь: «Я думаю, англичане не знают про своих бедных. В Лондоне есть люди, которые ночуют на улицах, укрываются только картонками да газетами, дрожат от холода, замерзают до полусмерти. Да, они есть в самом центре Кибдрина, и другие люди никогда не находили времени заняться ими! Вот к чему приводит великое страдание наших бедняков: нам просто некогда ими заняться! Мы не думаем об ужасном одиночестве стариков, брошенных в своих жалких квартирках. Даже соседи по лестнице не знают про них, им никогда не приходит в голову отнести старику хоть бутылку воды… Англичанам надо бы раскрыть сердца для любви к бедным и научиться им служить, но они этого не могут, раз не знают про этих бедных».
В Северной Ирландии, где Миссия Милосердия открыла приют в Белфасте, она боролась не только против застарелой среди католической части населения бедности. Они старались также способствовать диалогу и примирению между сторонниками ИРА и унионистами, паствой Римской Церкви и протестантами. Мать Тереза, не колеблясь, заявила о своей позиции по ситуации в Северной Ирландии. Речь шла не о политике (она всегда строго избегала политики), но в ее аргументах многое могло остановить фанатиков обоих лагерей. Тем, кому не терпелось сцепиться в вооруженной схватке, она говорила о любви и примирении: «Посетив семьи, где кто-то из членов был убит или погиб насильственной смертью в результате этих событий, я поняла, как необходимо нам прощение. Эти семьи простили и не держат никакого зла на тех, чьей рукой убиты их дети. Я думаю, это и есть первый шаг. Мы все должны понять, что, если действительно любим, если действительно хотим, чтобы любовь и мир шли рука об руку — а они неразделимы, — мы должны прибавить к ним и прощение». Для иных католиков-экстремистов эти слова пахли серой. В 1973 году Миссии Милосердия пришлось закрыть приют в Белфасте: для сестер там стало небезопасно. Экстремизм опять одержал верх — и это в глубоко католической стране!
В Ирландии мать Тереза не впервые столкнулась с гражданской войной. В 1946 году она видела межобщинную резню в Калькутте и ничем не могла помочь. В 1970 году ее конгрегация появилась на Ближнем Востоке — том самом, где родились три мировые религии и где никогда не прекращались войны. Когда ей сказали, что орден приглашают в Иорданию, она не могла скрыть радости от отца Ле Жоли: «Отец мой, мы едем на Ближний Восток, в Иорданию, совсем близко от места Рождества Господня! Сестры ступят на землю, по которой ходил, где учил и творил чудеса Сам Господь, где Он умер ради нас! Какое чудо!» Христианское меньшинство в Хашимитском королевстве невелико: около 8 процентов населения. Это и постоянные жители, и палестинцы в лагерях на холмах столицы, Аммана. Некоторые из них — католики восточного обряда — служат литургию по-арамейски, а на этом языке говорил Христос. Как не понять радости матери Терезы от такого возвращения к истокам!
К сожалению, прибытие сестер Миссии Милосердия в Иорданию прошло не так гладко, как ожидалось. Едва они устроили обитель в Аммане в квартале Джебель-эль-Джуфа, как на их глазах началось страшное столкновение палестинцев с солдатами регулярной иорданской армии.
Король Хусейн, которому надоели покушения палестинцев на суверенитет его государства, решил разоружить фидаинов и сделал это твердой рукой. В «черном сентябре» 1970 года бои стали особенно ожесточенными; они унесли сотни жертв убитыми и ранеными среди мирного населения, как палестинского, так и иорданского. Сестры старались худо-бедно помочь умирающим и раненым. Они и сами отнюдь не находились в безопасности. По
