просто так жене код от сейфа назвал.
Девушка насупилась, но бабуля мужчин поддержала:
– И чего ты дуешься? Экзамены сдашь, и будем с тобой твои силы осваивать. Прибыло изрядно, можно будет попробовать лекарства силой наполнять. Да и травники полистать, тут травы немного другие растут. Еще в ботсад сходим, там, говорят, коллекция пополнилась, есть на что посмотреть.
– Главное – телефон под рукой держите и амулеты не снимайте, – напомнил дед.
– А почему ты считаешь, что Моравский специально жене сейф открыл? – спросил Алексей.
– Я тут узнал о нем немного… Он колдун из родовых. Должен был передать силу и знания, но детей у него быть не может. Нашел женщину с ребенком подходящего склада, женился и стал из пасынка растить черного колдуна. Да только раньше таких детей далеко от людей воспитывали. Приучали к одиночеству, давали знания постепенно, многое передавали только во взрослом возрасте. А Моравский то ли спешил, то ли надеялся, что его сил хватит преемника удержать, заморачиваться с уединением и аскезой не стал. Парень быстро усвоил безнаказанность и начал куролесить. Смерть преемника сильно ударила по Моравскому и уронила его авторитет. Нет ученика, нет наследника – нужно все начинать сначала. Процесс небыстрый. Да и не верю я, что сейф в доме черного колдуна не был защищен дюжиной проклятий. Скорее всего, Моравский собрался таким образом нам отомстить и от жены заодно избавиться. Даже если ее перехватят, ей светит психлечебница как минимум. а там уж он поспособствует, чтобы она никогда оттуда не вышла.
– Страшно как! – поежилась Тина, обнимая себя за плечи.
Алексей тут же притиснул ее к своему боку:
– Не пугайся, мы рядом!
Чтобы смыть неприятное послевкусие от новостей, бабушка выставила на стол пирог, разлила по чашкам душистый чай, и все очень уютно посидели за столом. Обратно в общежитие молодые поехали на такси – для безопасности. Старики не стали предлагать молодоженам заночевать у них – понимали. Но все же дед обеспокоенно хмурился.
Мало что замечая вокруг, Тина выпорхнула из машины, опираясь на руку Алексея. Обнявшись, они зашли в общежитие и уже направились к лифту, когда их окликнули из будочки коменданта:
– Смертины, вас тут какая-то дамочка спрашивала. Странненькая.
Алексей и Тина переглянулись, и мужчина проникновенно сказал:
– Олимпиада Викторовна, пожалуйста, не пускайте эту сумасшедшую сюда! Это мать одного очень неприятного типа. Она решила, что Тина виновата в том, что ее мальчик стал наркоманом, и жаждет отомстить. Если она опять появится – вызывайте полицию. Она в розыске!
– Да вы что? – изумилась комендант. – Хорошо, буду знать!
Настроение немного подпортилось, но все же Алексей и Тина поднялись к себе, разобрали пакеты с припасами и уютно устроились на своей сдвоенной кровати.
– Чем займемся? – лукаво взглянул на супругу Алексей.
– Физиологию повторим? – с такой же лукавой усмешкой предложила Тина.
– Лучше анатомию! – фыркнул муж, нависая над хохочущей женой. – Раздел «половые органы»!
Смеясь и катаясь по кровати, они вдруг перешли от щекотки к поцелуям, а там уже ночь стыдливо накинула свое покрывало на супружескую постель.
Эпилог
Две недели сессии Тина всюду ходила с бабушкой или дедом. Чаще, конечно, с Алексеем, но у того в праздничные дни на дежурствах была «самая жара», поэтому виделись они только в общежитии. Зато каждая встреча была яркой, нежной и страстной. Они любили друг друга хоть днем, хоть ночью, и прежняя дружеская близость добавляла к их страсти бережности и внимания друг к другу.
В тот день Тина окончательно устала от «домашнего ареста» и решила сбегать в магазинчик, расположенный рядом с общежитием – ей не хватало молока и яиц для задуманной валлийской запеканки.
Накинув курточку поверх уютной и теплой пижамы, девушка, размахивая пакетом, сбежала по ступенькам и вдруг увидела Алексея!
Муж стоял напротив грязной до невозможности женщины в потертой норковой шубе. Та что-то говорила, размахивая пистолетом. Тина не слышала, но паника на миг накрыла ее с головой – это же Моравская! Из элегантной, ухоженной женщины «чуть за сорок» она превратилась в бомжиху! Всклокоченные волосы, грязные руки с облупившимся маникюром – и пистолет! А еще гроздь чего-то черного, пугающего в другой руке.
Тина подошла ближе.
– Я знаю, как отомстить этой девчонке! Так, чтобы она выла и грызла землю, как я! Я убью тебя, наглый скот, погубивший моего мальчика! И приду на твои похороны, чтобы полюбоваться ее слезами!
Юная ведьма подбиралась все ближе, надеясь, что в своем безумии Моравская ее не заметит. Увы. На стоянку возле общежития въехал автомобиль, и водитель, не разобравшись в ситуации, посигналил. Женщина подпрыгнула от неожиданности и… нажала на курок! Да еще махнула вслед тем черным, что держала в другой руке.
Пистолет выстрелил. Алексей бросился вперед, но упал, словно натолкнулся на невидимую стену. Тина закричала и кричала так, что сорвала голос. А потом кинулась вперед, к мужу, перевернула его на спину, не обращая внимания на визжащую от радости Моравскую, на растерянного водителя, на выскочившую на звук выстрела команданта.
– «Скорую», – коротко скомандовала Тина, мысленно считая секунды, – полицию. Эта женщина в розыске. Аптечку!
Мужчина-водитель вынул аптечку, в которой были только бинты, хладопакет и жгут. Тина выхватила бинт, сорвала бумажную упаковку и прижала его к ране как тампон. Вокруг суетились люди – студенты, любопытные, кто-то снимал на телефон, кто-то держал Моравскую, Тина не отвлекалась. Пуля попала Алексею в грудь. Ударилась о ребра, немного сменила траекторию и прошла возле сердца. Теперь все зависело от того, задела ли она крупные сосуды? Насколько повреждена сердечная сумка? Как быстро приедет «скорая»?
Тина отбросила все эти мелочи в сторону. Она прижимала тампон, смотрела на бледное до синевы лицо Алексея и гнала в его сердце свою силу. Помогала ему биться. Прогоняла по сосудам кровь. Не позволяла омертветь тканям вокруг раны, держала его изо всех сил!
Она не слышала, как подъехали машины, как выпрыгнул доктор с криком:
– Носилки! Огнестрел!
Как деловитые мужчины в синей форме перехватили Моравскую…
Очнулась Тина в приемном покое ближайшей больницы. Она сидела с каменным лицом, прислонясь к плечу бабушки, а дед пытался напоить ее дурным больничным кофе из бумажного стаканчика.
– Все хорошо, Тина, приди в себя! Алексей уже в операционной. Прогноз хороший. Говорят, пуля серебряная и ничего важного не задела! Вытащат, как больной зуб!
Тина дернулась, чуть не опрокинув на себя кофе, и поняла, что лицо страшно стянуто солеными дорожками от слез.
– Ба, салфетки есть? – спросила она сиплым, сорванным голосом.
Ида тут же сунула ей целую
