должны сохранить традиции нашей страны.
– Как же ты надоел со всем этим.
– Да пойми, это важно!
– И давно ты стал таким непатриотичным?
Сомневаюсь, что их действительно волнует снижение рождаемости – так к чему тогда эти пустые споры?
Наверное, просто поговорить больше не о чем. Раз так, то не стоило и собираться. А то получается эта вымученная болтовня о проблеме рождаемости и о том, как все плохо в других странах.
Пусть так, но вот слова, которые всплывают в ходе их беседы – традиции страны, непатриотичность, такие помпезные, но одновременно используются в таком банальном контексте в сравнении с тем, как это было раньше, что поражает. Когда-то их произносило лишь ограниченное число людей, и услышав их, вы невольно вздрагивали. Неужели двадцать первый век и правда наступил? Иногда кажется, что мы движемся назад в прошлое. Для этого и машину времени нет нужды изобретать.
– Ладно, ну его. Что насчет завтрашнего совещания? Если не справимся, ничего хорошего не жди.
– Да знаю я, знаю, положись на меня.
На этом моменте, поняв, что парни работают вместе, я все-таки вставил наушники и вернулся в блаженную тишину, размышляя о том, что ни за что бы не стал встречаться с коллегами в выходной.
С давних пор я не умею ладить с мужчинами. Но стоит только приспособиться – а это не так уж сложно, – и вот уже это общение не доставляет особенных неудобств в жизни. Включил – выключил, только и всего. Совершенно другой вопрос в том, что не чувствовать неудобств не равно не ощущать усталости. Усталость никуда не девалась.
Как-то раз я ехал в электричке, и передо мной стояли двое мужчин лет тридцати. Один, пониже ростом, о чем-то весело рассказывал, другой, повыше, слушал, а потом вдруг перебил первого:
– Слушай, а чего это у тебя столько прыщей?
Это было настолько не в тему их беседы, что я не удержался и поднял голову. И точно, все лицо разговорчивого мужчины буквально сияло рассеянными по нему красными прыщами.
От удивления он на мгновение потерял дар речи, а его щеголеватый собеседник в дорогих кожаных ботинках со смехом продолжил:
– Я уже давно заметил. Прыщи – это кошмар. С тобой явно что-то не так.
Недавнее веселье куда-то испарилось, и первый мужчина, понизив голос, напряженно ответил, что в последнее время слишком много работал.
– Ого! Я и не знал, что такое возможно – у меня-то прыщей никогда не было… – произнес второй и вдруг замолчал. Это случилось так неожиданно, как будто он собирался продолжить свою мысль.
Мужчина, что был пониже ростом, всю оставшуюся дорогу стоял как в воду опущенный, а его собеседник с торжествующим видом принялся рассказывать что-то об их общем знакомом. Так они и вышли вдвоем на следующей станции.
Не уверен насчет молодого поколения – да и могут быть различия между теми, кому еще нет двадцати, и теми, кому уже ближе к тридцати годам, но сцены, подобные этой, я видел множество раз, более того, частенько сам оказывался в них вовлечен и вел себя точно так же, чтобы выйти из положения.
Обесценивание – позиция, в которой вы воспринимаете другого человека как нижестоящего по отношению к вам, это вопрос, который часто поднимался среди женщин и обсуждался в контексте того, что часть женщин попросту пугают этим окружающих, но если вы спросите моего мнения, я отвечу, что это – неотъемлемый элемент и мужской культуры общения. Мужчины даже не замечают этого и продолжают вести себя как ни в чем не бывало – им-то никто не сделает замечания, в отличие от женщин.
Вот и тому мужчине в электричке, наверное, не понравилось что-то в веселой интонации собеседника, и он решил его осадить. А сделала бы это женщина – и все бы из кожи вон лезли, порицая ее неподобающее поведение.
Мужская культура оставалась неизменной на протяжении десятков, если не сотен лет – здесь легко перепутать игру с издевательствами, а ограничения – с дружбой.
И да, меня возмущают все эти вещи, да, я чувствую себя неуютно, но все-таки продолжаю быть частью всего этого. Мне определенно нужна передышка. Невозможно притвориться, будто ко мне это не имеет никакого отношения, да я никогда и не пытался. Мы все находимся в этом замкнутом круге, и я не могу понять тех, кто пытается из него выйти. Я просто живу как живется.
Но именно поэтому мне иногда нужно выпускать пар.
* * *
Чем больше мы узнавали об айдолах, тем глубже приходилось задумываться.
ХХ и ее группа выделялись среди остальных, но другие, «обычные» айдолы, продолжали поддерживать привычный образ поп-звезд.
Впрочем, насколько это вообще было возможно?
Многие девушки-айдолы «выпустились» из своих коллективов.
Интересное все-таки это словечко – «выпуск». Работа в поп-группе как будто ассоциировалась с учебой в школе, и по какой-то неизвестной причине прекращение этой деятельности стало называться «выпуском». В школе выпускной происходит на последнем году обучения, тогда как в группе «выпуск» мог случиться вне зависимости от возраста или момента времени.
Причины для «выпуска» бывали разные.
В поп-индустрии существовало множество правил для девушек-айдолов, и одним из них был запрет на романтические отношения.
Мы не до конца понимаем, что подразумевается под романтическими отношениями, но, кажется, они помогали человечеству выживать как общности. Так и в поп-группе – руководству было необходимо большое количество участниц, чтобы коллектив продолжал существовать.
Каждая из девушек, которая намеренно нарушала данный запрет или случайно попадалась где-то с возлюбленным, несла наказание в зависимости от обстоятельств дела и собственной популярности.
Оно служило предупреждением как для «фанатов», так и для всего общества. А японское общество обожало наказывать женщин в качестве развлечения. Некоторые были этим недовольны, впрочем, их критика почему-то тоже обрушивалась именно на головы девушек.
Если говорить о причинах запрета на романтические отношения, то все дело в том, что взрослые, стремившиеся сохранить неизменной поп-индустрию, воспринимали девушек как товар. Если товар повредится, это повлияет на продажи. Под повреждением понимали потерю девственности – а ведь она очень высоко ценится в японском обществе. Продюсерам больше не нужны были девушки, влюбившиеся в кого-то конкретного.
Стоит еще добавить, что в случае с мужчинами к девственности относились по-другому. Мужчины гордились имевшимся у них сексуальным опытом. Почему это работало настолько по-разному, мы так пока и не поняли.
Нарушившие это правило девушки рано или поздно «выпускались» из группы. Поток их не иссякал, и нужны были все новые айдолы. Так повторялось вновь и вновь.
Вот, например, была
