Вступление к пьесе
ИдеалПовесть Идеал была написана в 1934 году, в то время, когда у Айн Рэнд имелись причины для недовольства миром. Роман «Мы живые» был отвергнут рядом издателей как «слишком интеллектуальный» и чересчур антисоветский (в Америке шло «красное десятилетие»); «Ночь 16 января» не нашла режиссера; и скромные сбережения мисс Рэнд подходили к концу. Первоначально являвшееся повестью, произведение, вероятно, в течение года или двух было основательно переработано ею и превращено в театральную пьесу, которая так никогда и не появилась на сцене.
После политической направленности своей первой профессиональной работы Айн Рэнд вернулась к теме своих ранних произведений: роли ценностей в человеческой жизни. В данном случае, подобно «Ее Второй Карьере», внимание обращено к негативу, но на сей раз в повествовании нет ни капли веселья; в основном оно носит трезвый и прочувствованный характер. Речь идет об отсутствии цельности и чести в характере людей, их неспособности действовать согласно провозглашенным самими же идеалам. Темой произведения является грех не соблюдения в жизни своих идеалов.
Одна из знакомых мисс Рэнд, обыкновенная женщина средних лет, однажды сказала ей, что боготворит некую известную актрису и отдала бы свою жизнь ради встречи с ней. Мисс Рэнд усомнилась в искренности подобных сантиментов, и из этого сомнения родилась драматическая повесть, в которой знаменитая актриса, женщина настолько прекрасная, что невольно воспринимается людьми как воплощение их глубочайших идеалов, реально вступает в жизнь своих поклонников. Она появляется под тем предлогом, что ей грозит серьезная опасность. Вплоть до этого самого мгновения ее почитатели провозглашают почтение к ней на словах, не стоящих им ничего. Однако когда из далекой мечты она превращается в реальность, требующую действий с их стороны, происходит измена идеалу.
– О чем ты мечтаешь? – спрашивает актриса Кей Гонда одного из персонажей в тематическом развитии пьесы.
– Ни о чем, – отвечает он. – Чего могут стоить мечты?
– Ах, Джонни, Джонни, чего может стоить жизнь?
– Ничего. Но кто сделал так?
– Те, кто неспособен мечтать.
– Нет. Те, кто способен только мечтать.
В записи, сделанной в дневнике девятого апреля 1934 года, мисс Рэнд развивает эту мысль:
«Я полагаю – и хочу собрать все факты, способные проиллюстрировать это, – что худшим проклятием человечества является способность воспринимать свои идеалы как нечто абстрактное и отдаленное от повседневной жизни. Способность жить и мыслить различным образом, говоря иными словами, устраняет мышление из вашей реальной жизни. Это относится к не вполне сознательным и преднамеренным ханжам, но к тем, более опасным и лишенным надежды, которые наедине с собой и для себя переживают полный разрыв между своими убеждениями и жизнью и при этом все еще полагают, что имеют какие-то убеждения. С их точки зрения, либо идеалы, либо их жизнь не имеют цены, а чаще всего и то и другое».
Таковые «более опасные и безнадежные» могут предать свои идеалы ради «общественной респектабельности» (как это сделал в повести мелкий бизнесмен), или ради благосостояния народных масс (коммунист), или ради воли Господней (евангелист), или нескольких мгновений удовольствия (плейбой-граф), или для того, чтобы заявить, что добро недостижимо и потому борьба за него излишня (художник). Идеал красноречиво запечатлевает сущность каждого из этих различных типов и приводит их всех к общему знаменателю. В этом отношении рассматриваемое произведение представляет истинно интеллектуальный tour de force. Это прежде всего философическое руководство к ханжеству, драматизированный перечень идей и жизненных позиций, обессиливающих идеалы, то есть изгоняющих таковые из жизни.
(Перечень этот, впрочем, не предлагается в виде развитой структуры сценария. В тексте самой пьесы отсутствует ход событий, нет никакой причинной связи между предыдущим и последующим эпизодами. Он представляет собой последовательность наводящих на размышления эпизодов, зачастую информативных и изобретательных, но для театра, как мне кажется, неизбежно несколько статичных.)
Художник Дуайт Лэнгли является чистейшим эталоном того порока, против которого выступает пьеса; по сути дела, он является проповедником платонизма, недвусмысленно, объявляющего, что красота, как и совершенство, в нашем мире недостижимы. Настаивая на том, что идеал на Земле невозможен, он не способен достаточно логичным образом поверить в реальность любого идеала, даже когда на самом деле находится перед ним. В результате, зная каждую черточку лица Кей Гонды, он (единственный среди персонажей) не узнает ее, когда она появляется в его жизни. Подобная философически наведенная слепота, объясняющая причину его предательства, является особенно блестящей конкретизацией темы пьесы, знаменуя собой драматическое окончание первого акта.
