Клим подбежал к ним сзади и толкнул Настю лапами, играя с ней. Настя не удержалась и упала, увлекая за собой Матвея в мягкий сугроб. Они еще долго втроем валялись в снегу и от души смеялись. Клим лаял и ворчал, ему было весело. Казалось, что он смирился с мыслью, что теперь ему придется делить ее любовь и внимание еще с одним мужчиной. Звук телефона Матвея прервал это веселье.
– Матвей Олегович, добрый вечер. Я не поздно?– спросил майор.
– Нет, я Вас слушаю.
– В домашнем компьютере Корнякова, Вашего заместителя, нашли файлы, доказывающие, что именно он отправлял Вам угрозы. Завтра я Вас жду у себя в 11.00. Подъедете?
– Да, конечно, – растерянно проговорил Матвей и отключился.
– Кто это был, Матвей? Что с тобой? – спросила Настя, когда Матвей убрал телефон в карман.
– Майор. Насть, я ничего не понимаю. Это Сашка мне угрожал. Они нашли в его компьютере эти угрозы.
– Пойдем домой, там поговорим. Клим, домой! – строго крикнула Настя разыгравшейся собаке, которая никак не хотела уходить с улицы.
Утро выдалось облачное и хмурое. Алан наскоро позавтракал и поехал в офис. Нужно было улаживать дела с похоронами отца и найти способ открыть сейф. Он вышел на улицу, сел в машину и включил зажигание. Машина никак не отреагировала. Алан попробовал еще раз, но тщетно. Друг, у которого он переночевал, жил далеко от его конторы, на улице Риволи. Выругавшись, Алан закрыл машину и пошел по направлению к метро. За спиной остался Лувр и здание парижской мэрии. Как давно он посещал Лувр? С отцом, когда учился еще в Lycee Notre-Dame-De-Sion, средней школе Парижа с социально– экономическим уклоном. Отец всегда хотел, чтобы у него было все самое лучшее. Он водил его по музеям, выставкам, театрам. Иногда Алану было скучно, иногда эти культурные вылазки ему нравились. Вечером они садились у камина и обсуждали свои походы. Алан любил эти вечера. Тут он подумал о том, что ничего этого никогда больше не будет. И слезы предательски выступили на глазах. Ветер быстро их высушил, но они потекли внутрь, в самую сердцевину его души, разъедая все на своем пути.
В конторе было тихо. Алан успел вчера обзвонить несколько клиентов, чтобы предупредить, что все встречи отменяются на ближайшее время. Секретаршу и двоих клерков он тоже отпустил. «И с чего начать?» – подумал он про себя. Отцовский старый, но очень добротный стол стал первым объектом, с которого он начал поиски бумаг, которые могли помочь ему открыть сейф. Он знал, что отец никогда бы не оставил без страховки эту ситуацию. Что-то должно быть. Обязательно. Телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Алан снял трубку стационарного старинного телефона.
– Контора мэтра Ле Гранжа. Я вас слушаю.
– С кем я говорю?
– Алан Ле Гранж, сын хозяина конторы.
– Могу я поговорить с вашим отцом?
– Нет, случилось несчастье, мой отец умер.
– Примите мои соболезнования. Меня зовут Горячев Иван Александрович. Я юрист, с которым ваш отец обсуждал неотложное дело о наследстве Славицких. Теперь, я думаю, мне нужно это обсуждать с вами?
Пот выступил на лице у Алана. Он не мог поверить в то, что отец успел ввести в курс дела юристов из России. Он опоздал. Это был крах.
– Да, я думаю со мной, но сейчас я обсуждать никаких дел не буду, мне нужно готовиться к похоронам отца. Приношу свои извинения. Мы можем вернуться к этому вопросу после нового года.
– Хорошо, я перезвоню в первых числах января. До свидания.
– До свидания, – сказал Алан и упал в кресло.
В кафе на Страстном «Траттория Венеция» было шумно. Стильный ресторанчик в духе старой доброй Италии, в котором всегда было много людей, желающих полакомиться вкусным салатом «Провансальский», крем супом из брокколи с креветками и безалкогольным Мохито. И еще там делали очень вкусную рыбу. Матвей любил рыбу. Мясом он предпочитал не злоупотреблять.
Мест не было. Матвей позвонил другу, но оказалось, что тот заказал столик в самом укромном месте кафе, чтобы они смогли спокойно поговорить. «Матвей, я через пять минут буду. Жди», – крикнул Слава в трубку и отключился.
– Привет, – громко сказал Слава и с шумом сел за столик.
– Привет, здоровались, – тихо ответил Матвей.
– Ты чего скис совеем?
– Слав, есть новости? Нет настроения шутить.
– Как таковых, нет. Куликов принципиальный мужик. Рассказывать о следствии не любит всем подряд.
– А ты «все подряд»?
– Вей, не дури. Я к этому делу не имею отношения. Спросил пару раз, он удивился, почему я интересуюсь. Мне что сказать?
– Правду. Всем нужна правда.
– Не будет он меня вводить в курс дела. И уж тем более раскрывать подробности. Тут надо как-то по-другому действовать.
