попали.
— Я не жалуюсь. Я констатирую факт,— ответил папа, стараясь не рассмеяться.
— Всё это, конечно, замечательно, только пора нам собираться,— сказала мама,— число у нас есть, трактор готов. Я думаю, что мы сможем всех наружу вывести.
— А я никуда не поеду,— заявил почтальон Печкин, когда они на улицу вышли,— замыкание стабилизировалось и я его изучать буду, прямо изнутри. Я, может быть, хочу главным специалистом по нему стать.
— И я никуда не поеду,— сказал кот Матроскин,— меня снаружи по косточкам разберут. А тут природа… буду мемуары писать.
— А я за ним присмотрю,— Ирвен подошёл к Матроскину,— а то знаю я его.
Мурка и Слейпнир уже куда-то сбежали, так что их даже уговаривать не пришлось.
— Ну что, дядя Фёдор, а мы с тобой поедем домой,— сказала мама,— тебе в следующем году в школу надо будет идти. Тебе учиться надо.
— Надо,— согласился дядя Фёдор и потупил глаза,— вот только ничему меня в школе не научат. Мне другая учёба нужна.
И он посмотрел за реку, на Большой Дом.
— Я хочу Ремесленником стать. И ещё я хочу Гришу найти.
Мама и папа посмотрели на него с удивлением и ужасом.
— Да, я про него знаю,— продолжил мальчик,— в общем, вы меня не уговаривайте, я сам всё уже решил, ещё до того, как вы нашли сюда дорогу.
Мама хотела было сказать, что это из-за папы он таким избалованным вырос, но промолчала. Потому что она была умная женщина и понимала, что иногда дети лучше понимают, что им нужно.
Папе хотелось во всём маму обвинить, мол это от неё ребёнок на ту сторону сбегает. Но он тоже был умным мужчиной и понимал, что на самом деле не от них дядя Фёдор уходит а за знанием. А всему, чему они могли его научить, они научили. И ребёнок у них вырос умный, трудолюбивый и любознательный.
У Матроскина аж свербело всё-всё высказать, что он думал о педагогических талантах родителей дяди Фёдора. Но и он промолчал. Потому что он прожил две жизни и ценил настоящую мудрость.
Все вместе они пошли вниз по улице, к реке. Они молчали — всё что можно было сказать, они уже сказали.
Дядя Фёдор шёл первым. За ним шли родители, а замыкали процессию Матроскин и Ирвен. Так добрались они до пирса.
Тут пёс подошёл к мальчику.
— Ты вот что. Ты запомни моё имя. Если что говори, что Ирвен Псоглавец тебе покровительствует. Лишним не будет.
Дядя Фёдор поблагодарил его, обнял всех и расплакался. А потом вытер слёзы и направился по скрипучим доскам.
В тумане над рекой воздух пришёл в движение, обратился белыми крыльями — будто лебедь опустился на воду и обернулся лодкой.
Папа сжал мамину руку. Матроскин вздохнул. Ирвен стоял неподвижно, на плече его сидел воронёнок.
Человек в брезентовом дождевике кивнул дяде Фёдору. Мальчик помахал на прощание рукой, спустился в лодку и осторожно сел на скамью.
Лодка даже не шелохнулась под его весом.
