на торте, к нам подошёл старый слуга и сообщил:
— Ваше Сиятельство, звонил Резван Эраго, сообщил, что прибудет ближе к полуночи.
Судя по фамилии, речь шла об учителе для Эльзы из рода энергомантов. Но порадовало меня даже не это, а наличие связи, технической или магической — не суть важно какой. Не в колокол же он звонил. Столь скорое прибытие учителя было ещё одним подтверждением лояльности дружеского рода.
Заметив, что княгиня уже собралась уходить, махнув тростью Алексею в сторону кабинета, я попросил:
— Елизавета Ольгердовна, если вопрос касается меня, я бы тоже хотел присутствовать на разговоре.
Не знаю, у кого было более удивлённо лицо: у княгини или у её подчинённого. Я ведь впервые заговорил при Алексее.
— Алексей, у тебя на сегодня ещё дела есть?
— Нет, Ваше Сиятельство. Ночую в поместье, — в недоумении отозвался тот.
— Тогда отложим разговор до ужина, отдохни пока, — приняла она решение, — а тебе, Юрий, неплохо бы успеть пройти тестирование с Кондратием Ивановичем до ужина, если хочешь успеть на разговор.
Намёк был предельно ясен. Княгиня готова вводить меня в курс дел рода, но подстраивать своё время под моё расписание не собирается. Нужно успевать крутиться самому.
— Благодарю, Елизавета Ольгердовна, — кивнул я бабушке и отправился к Эльзе, до того стоявшей в стороне и уже о чём-то беседовавшей с длинным как жердь худым мужчиной, который, видимо, и был нашим будущим преподавателем.
Кондратий Иванович Брылев оказался бывшим наставником княжны Виктории Николаевны Угаровой, биологической матери Юрия. Брылев занимался её подготовкой к поступлению в коллегиум. Тоже самое планировалось сделать с нами. Он всего лишь посмотрел на нас уставшим взглядом и сказал: «Вот учишь, учишь их, а через двадцать пять лет приходит новая копия, и нужно начинать всё заново».
Кстати, сам Кондратий Иванович выглядел вполне модно, и я бы даже сказал с некоторым лоском в светлом костюме-тройке с шейным платком, запонками с полудрагоценными камнями и начищенными до блеска туфлями. Брылев был магом пусть и не магистерского звания, но, как сказала сама Елизавета Ольгердовна, «в районе четвёртого уровня». Надо бы ещё с этими уровнями разобраться.
Магия его была пассивной и относилась, в общем-то, к условно светлому спектру: ораторское искусство, риторика и умение работать с людьми. Собственно, благодаря этому его ученики несколько лучше внимали знаниям, усваивали их и могли в дальнейшем качественно воспроизвести. Нам же оставалось только с Эльзой порадоваться удаче заполучить такого преподавателя.
Но это было до того, как перед нами на стол легли стопки листов с тестами по самым разнообразным вопросам. Я перелистал пачку до конца, чтобы увидеть порядковый номер на последнем вопросе «300». А до ужина оставалось всего два часа.
После короткого знакомства Кондратий Иванович обозначил условия нашего взаимодействия:
— Сегодня мы проверим ваши знания по общественным наукам, завтра — естественные, точные науки, этикет и основы магии. Риторику и ораторское искусство оставим на закуску либо вставим в процессе в качестве перерыва и разгрузки для мозга. Вопросы по общественным наукам разбиты условно на шесть блоков по пятьдесят вопросов. В гимназиуме на выпускной экзамен отводится два часа. В коллегиуме при вступлении срок сокращается до полутора часов. Мы с вами будем ориентироваться на это время.
«Ну хоть одна хорошая новость, на ужин я точно успею», — мысленно хмыкнул я, взяв в руки карандаш и заметив, как Кондратий Иванович поставил на стол самые обычные песочные часы.
— Начали!
Что ж… Эльза управилась за час и пятнадцать минут. Брылев только успевал ставить галочки напротив её ответов. На взгляд Кондратия Ивановича, ей нужно было подтянуть всего лишь несколько тем, и те в основном касались глобальных политических и экономических вопросов. Общее же образование у неё было на уровне, что говорило о том, что интернат для детей-сирот в роду Угаровых работал достаточно качественно и готовил специалистов там на совесть.
Другой вопрос, что я не понимал, куда девались выпускники этих интернатов. Где люди, верные роду и работающие на него на совесть? Об этом я, собственно, и поинтересовался у Кондратия Ивановича: в курсе ли он данной ситуации? Он, конечно, слегка смутился, но всё же ответил:
— Понимаете, Юрий, дело вот в чём. Её Сиятельство — человек старой закалки. А потому в связи с некоторыми событиями, произошедшими в семье, очень подозрительно относится к представителям серого и светлого спектра и с большой неохотой берёт их на работу. Хотя многие из них с удовольствием бы трудились, чувствуя благодарность и ответственность за то, что род дал им путёвку в жизнь.
Переводя на русский язык, это означало, что у княгини выработалась (или развилась) некоторая паранойя. И хотя она сама относилась ещё к тем людям из черносотенцев, которые светлых и тёмных не особо разделяли, но как-то так вышло, что за последние полвека к светлым у неё выработалась стойкая неприязнь. К тому же, со светлыми она почему-то ассоциировала не только Орден, но ещё и всех, кто когда-либо вдруг решил сменить спектр — то есть с тёмного на серый и на белый.
Из чего у меня возник закономерный вопрос: пока нас ознакомили с основными врагами и союзниками, относящимися к черносотенцам. Мне же был интересен ещё и список фамилий, не уничтоженных силами Ордена, а сменивших спектр на, допустим, серый. То есть процесс династических браков и прочего в принципе неизбежен, а потому и смешение спектров тоже было неизбежно. Другой вопрос, что это же могла быть и политика рода, к которой со временем пришла и сама Елизавета Ольгердовна, которая хотела, чтобы мы не сближались ни с тёмными, ни со светлыми в коллегиуме.
Закономерно, что к этому же выводу могли прийти и другие главы родов, но несколько раньше. Вот мне и хотелось увидеть список бывших, так называемых, черносотенцев, имевших серый спектр и при этом удержавших хоть какие-то позиции как при императорском дворе, так и в части деловых отношений.
Но это позже, пока же я отвечал на вопросы. У меня же всё было не столь радужно. А если говорить откровенно, то я отвечал на вопросы, основываясь исключительно на интуиции и собственных мыслях. Уверенности в своих ответах не было.
Поэтому я честно ответил на все общие вопросы, но там, где вопросы касались специфики местной формы правления, экономических отношений, права и многого другого, либо оставлял пропуски, либо выбирал вероятный, на мой взгляд ответ.
В отведённое время я уложился. Кондратий Иванович при мне
