Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
не разваливался на части. – Наберите моего секретаря и запишитесь на сессию». Было и сообщение от матери, которая интересовалась, как прошла встреча. «У Тедди Джексона все в порядке?» Саманта вернется в Бенфорд или останется в городе? Каролина не упомянула ни пост на «Реддите», ни шумиху в «Твиттере», ни толпу незнакомцев, которые объявили сезон охоты на Сэм. Впрочем, из всех ее знакомых только у Каролины не было аккаунта в «Фейсбуке».
– Эта ваша склонность всем делиться просто отвратительна, – замечала мать, морща нос.
Мало кто из друзей Сэм связался с ней. Подозрительно затихла «Духовная мафия» – группа в Ватсапе, куда входили ее шесть ближайших нью-йоркских подруг: Эшли, Девон, Сойер, Отэм, Харпер – рэйки-мастер, лайф-коуч, преподаватель йоги, целительница-шаманка и массажистка, соответственно, – и, конечно же, Татум. Только Сойер и Девон маякнули, направив отдельные сообщения, начинавшиеся словами «Надеюсь, с тобой все в порядке» и столь напоминавшие друг друга, что Сэм сразу представила, как девушки вместе написали их в ожидании обеденной порции кейла. Одним пунктом меньше в их длинных списках дел.
Татум была единственной, кто регулярно писала Сэм, закидывая ее вдохновляющими призывами к действию.
Татум: Все, что происходит, происходит с нами не просто так!! Наши души всегда стремятся расти и учиться чему-то новому.
Татум: Мы сами творцы своего опыта, поэтому мы и держим в своих руках ключ к переменам в нашей жизни!!!
Сэм понимала, что Татум хотела помочь, но от таких цитат Сэм только глубже погружалась в депрессию. «Как это получилось? – вопрошала она себя. – Каким образом?» Сэм всегда вела себя осмотрительно, мудро отбирая правильные мысли и направляя лишь позитивную энергию в окружающий мир. Она собирала на благотворительность многие тысячи долларов. Десять процентов ее чистого дохода уходили на благие цели. Сэм ничего не сделала, что могло привлечь в ее жизнь ту чернуху, которая сейчас охватила все ее естество. Сэм утонула по колено в грязи.
Она продолжала попытки дозвониться до Лизы:
– Привет. Это я. Мышка, ну пожалуйста, умоляю… Помоги мне.
Но сообщения оставались без ответа. Каждые несколько минут Сэм тянулась к телефону, чтобы проверить, не появилась ли ее подруга онлайн, удостовериться, что на той стороне все то же молчание, и долго вглядываться в фото в профиле Лизы в Ватсапе. По испещренному узором в виде карамельных тросточек занавесу и обвешанной гирляндами искусственной елке на заднем фоне Сэм догадывалась, что первоначально это была семейная рождественская открытка: Лиза, Джош и девочки, нарядившиеся в одинаковые свитера со снежинками, расплылись в улыбках перед камерой. Почему именно Лизе досталась идеальная семья, а не ей? Неужели это справедливо?
Сэм отправляла сообщение за сообщением, множество раз за день набирала номер подруги, но Лиза не брала трубку, и телефон просто продолжал трезвонить, пока одним утром механический голос не проинформировал: «Абонент в настоящее время недоступен». Она открыла Ватсап и увидела, что рождественской картинки как не бывало. Лиза удалила аккаунт? Нет, она с горьким разочарованием осознала, что Лиза, похоже, заблокировала ее номер. Судя по всему, подруга уверовала, что она с той же легкостью отделается от нее, как в тот раз, когда Сэм уехала в Юту на заключительный год школы. Через какое-то время поток писем поредел, а потом и вовсе прекратился.
– К сожалению, она сейчас не дома, – смущенно мямлила миссис Джонсон, когда Сэм звонила. Наконец на весенние каникулы – последний раз, когда она была дома, – Сэм вдруг увидела подругу в «Волгринс» и сразу же выкрикнула: «Мышка!» Но Лиза посмотрела сквозь нее, будто бы Сэм была невидимой, и вышла из аптеки без единого слова.
Татум: Ты тоже не спишь, милая?
Татум: Пришли селфи, когда соберешься с мыслями и приведешь себя в порядок!
Если бы Татум была в этот момент здесь, то она настояла бы, чтобы Сэм села перед молитвенной подставкой в безмолвии, пока какая-нибудь Высшая сила не подскажет ей, как выйти из всей этой неразберихи. Но Татум даже не попыталась проведать ее. А должна была бы, если питала к Сэм хоть какое-то подобие преданности. Однако в постоянных текстовых сообщениях Татум даже не упоминалась возможность зайти к ней в гости и не содержалось предложения передать Сэм кастрюльку знаменитого тушеного нута со шпинатом, которым Татум угощала ее, когда умер отец. Впрочем, Сэм сама всегда настаивала, что ей никто и не нужен, ведь она независимый человек, свободная душа. И теперь, когда ей отчаянно хотелось, чтобы кто-то сел рядом с ней и взял ее за руку, никого рядом не оказалось.
В тот день кто-то из компании по кризис-менеджменту прислал черновик ее заявления. «Большая часть того, что обо мне говорят онлайн, неправда, однако я всегда подчеркивала, как важно обеспечивать для женщин возможность рассказывать свои истории, не опасаясь возмездия. Я верю в женщин, но я также верю в правосудие и не полагаю, что это взаимоисключающие понятия. Я приняла решение на некоторое время отойти от дел в «Шакти», чтобы правосудие свершилось, и я буду рада вернуться к проектам, когда мое доброе имя будет восстановлено». Она закинула текст с извинениями из «Заметок» в «Инстаграм», «Фейсбук» и «Твиттер», сразу же удалив все приложения с телефона, и спряталась в своей квартире, опустив жалюзи и позволяя затхлому запаху еды навынос висеть в воздухе. Горничной она отправила сообщение, в котором попросила сделать недельный перерыв, поэтому в квартире витала вонь неопустошенного мусорного ведра и забитого измельчителя отходов. Телевизор оставался включенным, поскольку она боялась остаться наедине со своими мыслями в полной тишине. Она безучастно слушала, как молодые актрисульки в коротеньких платьицах и с сияющими ножками рассуждали, что новая роль – самый большой вызов их жизни. Она не заходила в социальные сети и не гуглила себя. Она не знала, что говорили о ней люди, и оттого ей становилось еще хуже, поскольку воображение с готовностью восполняло пробелы. Ей казалось, что она стоит на краю превысокого здания и смотрит вниз на землю. От страха кружилась голова, его сопровождал соблазн отпустить все. Она была слишком самонадеянной. Заявляла, что уже излечилась, убеждала всех, что уже ни за что и никогда не вернется к тому позабытому месту, где пышным цветом разрастались лишь дурные мысли. Много лет назад она публично осудила «Анонимных наркоманов», заявив, что все эти программы со ступенями слишком нравоучительные и созданы как раз для того, чтобы люди ощущали себя ничтожно маленькими. Теперь же она сознавала, какой глупостью было выбросить всю эту систему поддержки на свалку.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
