Глава 10
– Чтобы ухаживать за больными, требуется железное здоровье.
– Несомненно, – без улыбки ответил Дэвон.
– Так вы будете пить или нет?
– Нет, не буду. Это пойло пахнет, как навозный отвар.
– Это настой ромашки: он оказывает успокаивающее воздействие.
– На навозных жуков – несомненно. Лили досадливо прищелкнула языком и со стуком поставила чашку на блюдце, расплескав настойку.
– Вы просто невыносимы. Это хорошее лекарство:
Кэбби Дартэвей показала мне, как его готовить.
– Ну, тогда все ясно. Кэбби Дартэвей – ведьма.
– Ведьма? Что за вздор! Между прочим, именно она научила меня делать припарки, которые – по вашему собственному признанию – облегчают боли в плече.
– Это та гадость, что пахла дохлой кошкой?
– Нет, – возразила Лили, пряча улыбку, – то были корни окопника, а вы сейчас имеете в виду подорожник. И вы ничего не говорили о кошках. Вы сказали, что он пахнет как ряска на пруду в июльский полдень.
– Даже хуже.
– Ну что ж, вы сами виноваты. Надо было с самого начала позвать доктора, тогда мне не пришлось бы поступать в ученицы к знахарке. А теперь, я полагаю, пора бы вам покончить с капризами и поблагодарить Бога за то, что вы все еще живы.
– Ты так думаешь? Лили подбоченилась.
– Да, я так думаю.
Она совсем перестала его бояться, и Дэвон больше не пытался воздействовать на нес испугом. Он нашел себе куда более интересное занятие: старался вывести ее из себя, чтобы посмотреть, что она станет делать. Но ее терпение было, похоже, беспредельным: она действительно оказалась отличной сиделкой. Конечно, Лили могла порой и рассердиться, но чаще усмиряла его своей обезоруживающей улыбкой, а за последние четыре дня не раз возникали случаи, когда его приходилось усмирять. Он сам это признавал.
– Ну что ж, в таком случае я вас оставлю, чтобы вы могли вздремнуть.
– Я не хочу спать.
– Захотели бы, если бы выпили ромашковую настойку.
– Но раз уж я ее не выпил, можешь не уходить.
– Но мне надо спуститься вниз и поговорить с миссис Белт о вашем ужине.
– А ты позвони в колокольчик и передай ей все, что хотела сказать, со служанкой.
– Я.., я предпочитаю никого не беспокоить. Лучше я схожу сама.
– А я предпочитаю, чтобы ты осталась. Лили покачала головой. Ей хотелось запустить чем-нибудь ему в голову, и в то же время ее разбирал смех. Она прекрасно понимала, что все эти споры служат одной-единственной цели: он хочет заставить ее потерять терпение, толкнуть на какой-нибудь необдуманный ответ или поступок. Сейчас ей было особенно досадно, но он вряд ли понял бы, в чем дело. Виконт Сэндаун представления не имел (да, пожалуй, и не захотел бы иметь) о том, как низко пала ее репутация в подвальном этаже: ведь все слуги были убеждены, что она спит с ним.
– Хорошо, – кротко ответила Лили, словно не замечая подначки, – я вызову Доркас и поговорю с нею в коридоре.
Она потянулась к шнуру звонка на стене, висевшему прямо над его правой, дальней от нее рукой. В ту же минуту Дэвон обеими руками обхватил ее за талию и крепко сжал. Бросив на него взгляд, Лили увидала азарт в его глазах. Еще совсем недавно такая вольность привела бы ее в ужас, но теперь, когда нечто подобное происходило каждый день (а в самое последнее время, по мере того как к нему возвращались силы, чуть ли не каждый час), его дерзкие выходки больше не вызывали у нее ничего, кроме легкой досады.
– Спасибо, мне вовсе не требуется помощь, – проговорила Лили, дергая за шнур соответствующее количество раз, чтобы вызвать горничную из кухни.
– Ты уверена?
Девушка послала ему грозный взгляд, хотя в глуби не души давно уже начала подозревать, что готова поступиться чем угодно, лишь бы вызвать искру веселья, столь редко появляющуюся в холодной глубине его бирюзовых глаз, и не дать ей угаснуть. Она деловито сняла его руки со своей талии и спросила:
– Может, я вам немного почитаю? Полагаю, роман мистера Филдинга мы одолеем очень скоро.
– Ты отлично читаешь. Лили. Интересно, где это простых судомоек обучают так хорошо читать?
