же взяла себя в руки, умылась, впихнула в себя несколько ложек каши и с водителем поехала за детьми. Малыши выбежали ко мне навстречу, довольные, улыбчивые, наперебой рассказывают новости. Никогда Анюта еще с таким восторгом не возвращалась из сада. Для нее действительно началась другая жизнь. И с Андрюшей они на удивление быстро поладили. Это как бальзам на израненную душу. Нет лучшего лекарства от тоски, чем прижать к себе детей, пропитаться их запахом, и понять, насколько мир прекрасен, если они рядом. В этот момент появляются силы и, кажется, что можешь абсолютно со всем справиться.
Вечером вернулся Стас, цвет лица землистый, взгляд потухший. Поцеловал детей, поговорил с ними и пошел к себе. Мне так хотелось пойти следом, просто обнять его и сказать, что все будет хорошо. Странное, неподконтрольное чувство. Словно это так правильно разделить с ним боль, поддержать.
Но я сдержала себя. Уложила детей и отправилась к себе в комнату. Мобильный в кармане известил о сообщении. Пришлось включить звук, когда Стас уехал. Мало ли что ему может понадобиться. Аппарат весь день молчал, а тут ожил. Мама. Пишет и пишет. Просит одуматься, рассказывает, как тяжело Ване.
«Мама я к нему больше не вернусь. Он предал меня и не один раз».
Отправила и словно для себя поставила окончательную точку. Выдохнула. Стало легче, словно тяжелый груз сбросила с плеч. И нет сожалений, ничего к нему нет. Будто неведомая сила стерла все, что нас с ним связывало. Хоть это и не совсем так, есть Анюта, и я уверена, Ваня еще появится в нашей жизни. Но для себя я приняла окончательное решение.
А мой телефон взорвался сообщениями и звонками от матери. Она, то обзывала меня последними словами, то говорила о любви и просила дать шанс моему браку, или хотя бы приехать домой.
На следующий день писал Иван. Текст его сообщений был полон таких нежных слов, каких я от него не слышала за всю нашу совместную жизнь. Дрогнуло ли что-то у меня в груди? Ни капли.
Я окунулась в иную жизнь. Незаметно и очень быстро. Все складывалось гармонично и просто. Стас вначале был подавлен и предложил прогуляться, показать мне город. Мы шли по улицам, болтали о всякой ерунде, и мне было так хорошо, как никогда не было прежде. Просто гулять, и хоть ненадолго отключить мысли, забыть о тревогах. Потом мы забрали детей и продолжили прогулку уже с ними. Веселились, дурачились, и пасмурный день, казался невероятно солнечным и теплым.
Так прошло четыре дня. Они пролетели незаметно, как и все хорошее в нашей жизни. Утром Стас уходил на работу, вечером приезжал к саду, и каждый раз находил чем нас удивить, прогулки на лошадях, шашлыки на природе, парки, кафе. Дети, они сглаживали углы, заставляли поверить в чудо.
Я никогда в жизни так много не смеялась. Слишком много этих «никогда» рядом с ним. И меня все чаще охватывало чувство, что мы настоящая семья, счастливая и беззаботная.
А по ночам… приходили они… туманные и изматывающие воспоминания. Образы, люди, события, прошлое в моей голове превратилось в такую кашу, что я уже при всем желании не могла отличить, что и когда было. Я вспоминала события, а лица оставались за черной завесой. Временные отрезки напрочь стерлись. Дошла до того, что потерялась, не понимала кто я. Словно вот только сейчас и начала жить, а до этого было существование неведомой мне женщины.
Еще меня мучил тот звонок. Несколько раз хотела рассказать Стасу… но так и не решилась. Все не могла подгадать момент, а на самом деле просто боялась. Трусиха. Он тоже молчал, хоть по его сведенным на переносице бровям, я понимала, что и Стаса что-то тревожит. Но мы словно оттягивали момент… пытались играть в семью, которой мы не являемся. Стас ищет во мне утраченное счастье с другой, а я зализываю раны прошлого.
За это время он не пытался затащить меня в постель. Но украдкой то и дело, прикасался, обнимал, и как мальчишка целовал, подловив в коридорах дома. Мы помолодели, сбросив на время годы боли и страданий.
- Пошли фильм посмотрим, - предложил Стас, когда мы уложили детей.
Я так и заснула у него на плече, даже не помню, про что был фильм, просто наслаждалась его теплотой, ощущением безопасности, его близостью. Слева потрескивал камин, на огромной плазме выясняли отношение герои фильма, а я вдыхала его запах и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть момент.
Проснулась я в своей постели. Одна. И стало очень холодно, и что-то черное мерзкой змеей пробралось в душу. Заставляю себя подняться, пробую отогнать нехорошее предчувствие. Но оно подобно заразе, расползается еще сильнее.
Звонок телефона. Незнакомый номер. Снова я отвечаю, прежде чем успеваю подумать. Как злой рок за меня принимает злосчастный вызов.
Компьютерный голос:
- Время тикает. Прими верное решение. Потом будет поздно.
Вызов обрывается.
Отбрасываю телефон в сторону, будто он обжигает пальцы. Быстро одеваюсь и выхожу из комнаты. Стас отвез детей в сад. Мне надо прогуляться, не могу сидеть в четырех стенах, только не сейчас. Надо все обдумать и принять верное решение. Я очень хочу верить, что это просто чей-то жуткий розыгрыш, того же Вани, к примеру. Но почему так муторно на душе? Почему я места себе не нахожу? Или просто себя накручиваю?
Выхожу из дома и в дверях сталкиваюсь со Святославой.
- А Стаса нет дома… - бормочу растерянно.
- А я знаю, я к тебе, - подмигивает с ехидной ухмылкой.
Отталкивает меня плечом в сторону и бесцеремонно проходит в дом.
- Сейчас позвоню Стасу и скажу, что ты пришла, - а сама мысленно сокрушаюсь, что оставила телефон в комнате.
Кожей ощущаю от нее угрозу. Но не понимаю, как себя вести со стервозной сестрицей.
- Не утруждай себя. Или у тебя проблемы со слухом, я четко озвучила, что пришла именно к тебе, - она осматривается по сторонам, оценивает обстановку. – Пошли в гостиную, там переговорим, - приказывает.
- Не вижу смысла, нам не о чем с тобой говорить, – остаюсь стоять на месте.
- Ошибаешься… как там тебя, - наигранно хмурит бровь, словно пытается вспомнить мое имя.
- Лена.
- Лена так Лена, - ухмыляется, всем своим видом показывает, насколько это для нее малозначимо. – Я буду черный кофе, ложка сахара.
- Извини, но мне надо уходить. А насколько я помню, Стас ясно дал понять,
