уезжают. Понять бы только, кто они.
Еще минута и все стихает. Я потихоньку начинаю выпрямляться. Уже можно выходить? Или ждать Аслана, как он и велел? А если он не придет?
Только сейчас начинаю понимать, что боялась все это время не за себя. А за него.
Слышу в коридоре аккуратные шаги. Не уверенные, а именно тихие и спокойные. Скукоживаюсь от страха опять.
Стук в дверь.
- Катя... Кать открой…
Голос Аслана. Но какой-то удрученный. Усталый.
Чуть ли не одним рывком вылезаю из-под кровати и подлетаю к двери. Распахиваю ее.
Аслан. Живой. Но побитый.
На лбу рана. Из нее течет струей кровь, дошедшая уже до щеки.
Мои глаза заполняют слезы. Самые натуральные. Полноценные.
- Аслан! Живой!
Кидаюсь к своему осетину в объятия. Прижимаюсь к нему и его прижимаю к себе крепко-крепко. Мне плевать в чем я сейчас нахожусь перед ним. А это, между прочим, очень короткие обтягивающие шорты и майка. Как бы сказал мой потенциальный бородатый жених: «Ты же совсем голая. Женщине не подобает так выглядеть». Сейчас бы все отдала за его занудство.
- Испугалась? – только и слышу от Аслана.
Он прижал меня к себе, гладит по голове. А спрашивает так нежно и с такой заботой, что хочется соврать. Но я не вру.
- Ага, - киваю быстро головой, отлепляясь немного от него и смотря в глаза зареванными глазами. Некрасиво всхлипываю.
- Не бойся ничего. Со мной никогда ничего не бойся.
Он продолжает гладить меня по голове, словно маленькую девочку. А я понимаю, что хочу вот так вот… Всегда и почаще…
Аслан приближает ко мне свое лицо. И я даже начинаю надеяться, что он наконец-то меня поцелует. Но он просто прижимает меня к себе еще раз. И я вжимаюсь в него. Реву на его плече. Даю волю эмоциям.
- Все-все. Не плачь.
Какой у него приятный голос, черт возьми! Шепчет мне сейчас в ухо, отчего я плыву. Почему для проявления эмоций надо было нас убить?!
Опять отстраняюсь от него. Хочу дотронуться до его головы, но вовремя убираю руку. Боюсь сделать ему больно.
- Тебе больно?
- Нет. Мурату больше досталось. В него стреляли в этот раз.
Значит, я поняла правильно. Это был пистолет.
- Он жив? – спрашиваю, пытаясь контролировать свои эмоции.
- Жив. Живот по касательной задело. Домой поехал, обрабатывать рану.
- Тебе тоже надо обработать.
- Сейчас умоюсь.
Все это время он не выпускал меня из своих объятий. Да ради этого я готова сама себе черепушку проломить…
Аслан отпускает меня и уходит в ванную. Закрывается там и не выходит несколько минут. Я мнусь возле его спальни, не зная, чем могу помочь в данной ситуации. Скорее всего, мне нужно просто не мешать. Тогда не нанесу Аслану новых травм.
- Сегодня ты спишь в моей спальне, - заключает он, когда выходит из спальни и видит мою разрушенную комнату. – Обещаю, что не трону.
Он опять скуп на эмоции. В глаза мне не смотрит. А я даже не перечу. И немного расстроена его обещанием…
- Ты так и будешь сидеть в кресле? – интересуюсь у него, когда сама залезаю под одеяло.
Аслан обещал не трогать, но и оставлять меня без присмотра тоже боится. Поэтому он устроился в кресле. Сидя. Будто в таком положении уснуть пытается.
- Да, - сухо отвечает он, словно и не было нежного шепота в мое ухо несколько минут назад.
- Ложись на кровать. Обещаю, что не укушу.
Видимо, Аслан настолько устал, что все-таки ложится поверх одеяла на другой край его большой кровати.
- Кто это был? – спрашиваю аккуратно, даже не надеясь, что услышу ответ.
- Конкуренты.
- Это связано с теми спорными территориями? – догадываюсь.
- Да.
- Это первый случай?
- Нет.
- Как часто подобное происходит? – расспрашиваю, чтобы знать, к чему готовиться дальше.
- Не бойся. Больше они сюда не сунуться, - увереннее говорит Аслан.
- А я и не боюсь. Конкуренты – на то и конкуренты. Иногда приходится опасаться близких людей, - огорчаюсь, вспоминая открывшиеся подругой обстоятельства накануне вечером.
Следующий жест Аслана обескураживает и очень даже радует. Он придвигается ко мне и просто хватает меня в охапку. Прижимает к себе как есть, через одеяло, и продолжает смотреть в потолок.
- Не злись на подругу. Она хотела, как лучше.
Аслан понял сразу, о чем я говорю. Он заметил мое подавленное настроение вечером.
- Я очень рад, что ты здесь. Со мной.
Эти слова бальзамом на душу льются. Даже улыбка невольно пробивается.
- О Жене я думаю меньше всего, - пытаюсь отбрыкаться.
- А о чем думаешь?
- О том, что бы приготовить тебе на завтрак, - даже улыбаюсь своей затее.
- Ничего. Я еще от прошлого завтрака не оправился.
Приподнимаю голову, отрываясь от его плеча. Взгляд осетина спокоен. Он будто недоумевает, а что такого сказал. Шутя бью его по грудной клетке.
- Ой, - он также шутя, но с серьезным лицом прогибается под моим кулаком.
Да. Он даже шутит серьезно.
Вновь опускаюсь на его плечо. Несколько мгновений и я засыпаю.
Просыпаюсь, когда уже рассвело. Также в объятиях Аслана. Он еще спит, чуть похрапывая. Минуты две разглядываю его вблизи. Какой же он красивый. Кусочек пластыря на его лбу выступает в качестве дополнительного украшения. Понимаю, что я не хочу уходить из его дома. Мне здесь нравится. Я будто на своем месте.
Воодушевленная странным чувством, решаю, что я все-таки приготовлю завтрак. Этот мужчина достоин правильной и хозяйственной женщины. И я буду ей соответствовать! И пусть мне для этого придется сначала поднять дом на воздух!
Ой, лучше бы я так не думала…
На энтузиазме начинаю готовить Аслану яичницу. И она (о, ужас!) получилась! Яичница не подгорела, техника не улетела. Радуясь такому повороту событий, вынимаю из коробки новенький блендер красного цвета. Нафига я его посоветовала Аслану? Ни к селу, ни к городу этот красный цвет здесь. Ну да ладно. Опробуем его в действии.
В чашу закладываю все, что нужно для апельсинового фреша. Сегодня у меня все получится!
Выдыхаю глубоко и нажимаю кнопку. Раз, два, три… Полет нормальный!
Ой, нет!
Бах!
Ровно через три секунды после включения блендер взрывается. Меня этим не удивишь. А вот как к этому отнесется Аслан…
Стою на кухне. Вся в апельсинах. И я. И кухня.
