XX века. Но лишь с 22 марта 2002 года началось продвижение и становление творческого голоса – литературное творчество стало любимым занятием – главным делом, смыслом и содержанием бытия. Написано больше тридцати книг. В йошкар-олинских издательствах «Сельские вести» и «Стринг» увидели свет многие из них, среди которых «Вереница», «Они любили Родину свою», «Радость, опечаленная грустью», «Звёзды падают ввысь», «А гражданином быть обязан», «Рифмы и ритмы» (в соавторстве с Виктором Кислицким и Ниной Березан), «Мир живёт как на вулкане». В московском издательстве «У Никитских ворот» получили путёвку в жизнь «Мелодии времён». А в спецвыпуске «Аты-баты, шли солдаты…» альманаха «Российский колокол» в 2017 году опубликована подборка стихов, посвящённых отцу – участнику Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. В московском издательстве Интернационального Союза писателей (март 2018 года) вышла книга стихотворений «Вековые жизни кольца». В марте 2019 года изданы книги стихов «Тропою жизни» и «Ритмы радости» – труды коллектива издательства «Стринг». Творческая жизнь продолжается…
Радость, опечаленная грустью
стихотворения 2013 года
Помню!.
Маме Тамаре Константиновне
1
Ты написала:
«Приезжай!
Одной мне жить невмоготу.
И увези в далёкий край —
За тридесятую версту,
Туда, где Волга, лес и дом,
Где ты, сын мой, живёшь давно.
Уходят силы с каждым днём,
А день за днём,
Как сад листом,
Стучится в крайнее окно…
Хожу, калитку отворю,
Случайный слушаю мотор
И на дорогу посмотрю —
И опечалится мой взор.
Дни убегают ручейком,
Как яром талая вода.
Орех грустит и старый дом,
И тоже ждут тебя всегда.
Когда забрать приедешь мать
И скарб нехитрый скромный мой?
И станет голубь ворковать,
И тополя вздохнут с тоской…»
2
…Приехал я. А март снежок
Придерживал, в полях держал.
Родной родительский порог
Взволнованно меня встречал.
Соседи да родственники
Присели плотненько за стол,
Мгновенья жизни как штрихи
К тому, как разговор пошёл
О том, как здесь жила семья
И как вела свои дела,
Как под черешнею скамья
Всегда прохожего ждала.
Орех шумел, в тиши стенал:
Разлука предстоит навек.
И голубь мягко ворковал:
Он беспокоился за всех…
3
Как быстро промелькнули дни,
Сложились в вереницу лет.
Дни – невозвратные они,
В них остаётся только след.
След от событий, след от дат,
Что выпадают нам в пути.
Упрямо шли иль невпопад —
Пути сначала не пройти.
Песками время занесло
И превратило бурей в прах.
И колесо, и ремесло —
Как сель, разбуженный в горах.
Пока мы живы и живём,
Перебирая дней пробег,
Мы память о добре несём,
Что сделал каждый человек…
4
Велась беседа за столом,
Журчали добрые слова
О том, о сём, и все о нём:
«Умён… разумен… голова…»
К сельчанам знал отец подход
И к заводчанам тоже знал.
Главнейшим делом был завод —
Его вершина и причал.
В округе россыпи из сёл,
Где сладкий корень вырастал.
Он осенью потоком шёл
И людям сахар отдавал…
Трудилась мама как пчела,
Свой оставляла в жизни след,
Умело женские дела
Вела – теплом был хлеб согрет.
И гибкой ивою жила,
И одиночнее перста.
Тринадцать лет нести смогла
Груз ежедневного креста…
5
И вот теперь в далёкий край
Сама решила уезжать:
«Прощай, мой дом, земля, прощай!
Прощальных слёз не удержать».
Соседки плакали в платок,
Мужчины хмурились слегка.
«Дороги доброй дай вам Бог!» —
Плыл голос Юры Снозика.
Заводит Николай движок,
Уазик двигаться готов.
Вдруг отчий вскинулся порог —
Всем не хватает слёз и слов.
Мы выезжаем из ворот,
Бежит уазик вдаль, урча,
Дорога манит и зовёт,
Слезинка пала, горяча.
Вот первый поворот, второй,
Последний взгляд на наш орех —
Ветвистой машет головой,
Собачий лай – чуть слышен брех…
6
В сосульках мартовских карниз
Роняет первую капель.
Закончен мамочкин круиз,
Осуществилась мамы цель.
Сыновний улыбался дом,
Этаж четвёртый встречи ждал.
Поведал маме за столом
О пользе нынешних начал…
Через дорогу тополя
Стояли в парке вдоль аллей,
Ветвями шумно шевеля,
Делились горечью своей.
Душа оттаяла, светла,
Сердечко ритм считало свой,
И тайна вечности звала,
Путь Млечный плыл над головой…
7
Дороги непростой изгиб
Вильнул размытою весной…
Сосновый лес к домам прилип,
Стоял подковой над рекой.
В делах привычных город жил,
И вширь, и ввысь степенно рос
И маму обликом пленил
И стайкой беленьких берёз.
И, красоту ценя во всём,
Творила мамочка сама
И вышивала всё крестом
Шатры соборов, терема…
Как вдохновенья добрый знак
Дарила людям, не скупясь,
И тот собор, и красный мак.
Лучилась мамочкина вязь…
8
Семнадцать лет… семнадцать лет
В краю лесов, в краю озёр
Струилась жизнь, алел рассвет
И неба голубел шатёр…
Но незаметно скорость дней
Обузой тягостной ногам —
Не можем двигаться быстрей.
И трудно согласиться нам
С решеньем космоса таким,
С такою тайной бытия.
Мы потихонечку скрипим,
Как мама делала моя…
И день настал, совсем когда
Ей стало двигаться невмочь,
Угасла мамина звезда,
Никто не смог ей в том помочь.
Про возраст доктор говорил,
Он что-то бормотал под нос,
И неба ангел-херувим
Ничуть не прояснил вопрос…
9
ОНА – была!
ОНА – жила!
И в мир ушла иной
Июньскою порой…
Такие, в общем-то, дела.
