открылись и генерал вышел в коридор целого подземного комплекса, оформленного, очевидно, под научные лаборатории. Ясуда не был здесь раньше. Скорее всего, Нисина построил все это уже после передачи ему руководства проектом. Генерал почти прошел в главный зал, но его внимание привлекла табличка на стене. Это был план комплекса, конкретно здесь — первого уровня, что говорило о том, что он был еще и «многоэтажным». В одном крыле, где было много всевозможных кабинетов, он наконец нашел тот, где, согласно надписи, заседал Ёсио Нисина, и направился уже туда, все так же через главный зал.Дойдя, генерал несколько раз постучал. С той стороны знакомый голос разрешил ему пройти. Ясуда зашел в подземный кабинет. На самом деле, он ничем не отличался от кабинета любого исследователя на поверхности, здесь так же не было лишних предметов и вещей, размещаемых военными и чиновниками то для красоты, то для соблюдения какой-нибудь, иногда выдуманной, традиции, то просто с целью показать свою состоятельность редкой или дорогой вещью. Одна отличительная деталь — здесь вообще не было окон. У привыкшего быть в воздухе или на земле генерала ушло несколько секунд на осознание причин этого.— М? Генерал Ясуда?— Хех, да, я. Вы ведь меня помните?— Конечно помню, как забыть! Без Вас этого всего бы не было! Ладно, куда так официально, раз мы еще помним друг друга, можно и более фамильярно. Такео, как ты сюда попал? Снова переводят на дела, связанные с ураном?— Почти. Я все еще в авиации, но теперь мне почему-то доверили командование стратегической авиацией на материковых территориях. Здесь, в Маньчжурии, Китае, Индокитае и Бирме. Даже не знаю, почему, наверное, надо было меньше предлагать все время таранить бомбардировщики врага. О том, зачем я здесь — тоже приказ, сказали, тебе есть, что сообщить мне насчет оружия на уране. Ты все таки придумал, как его сделать? А то я уже в отставку собирался через месяц-другой.— О, не только придумал. Гитлер успел прислать подлодку, которую мы буквально выхватили из под носа у гайдзинов и направили сразу сюда. Там было самое важное, то, без чего мы не смогли сделать это раньше.— Ну что там было? Я не имел много времени на ядерную физику после отстранения от здешних дел, я мало что помню.— У нас было все, кроме сырья. И Гитлер умудрился доставить нам полтонны этого самого урана! Это буквально победа! Нам удалось запустить и реактор, и сепаратор, и создать эту вещь. У нас есть урановая бомба, и это не шутка. Надеюсь, ты сам понимаешь, что это максимально секретная информация, и, думаю, тебе стало понятнее, почему тебя решили выдернуть на командование стратегической авиацией в Китае. Такие вещи можно доставить лишь при помощи очень грузоподъемного самолета.— Ух ты… Серьезно? Намекаешь на то, что мне приказано на кого-нибудь сбросить эту штуковину? Тхе, подожди, ты как-то слишком резко сваливаешь на меня всю эту информацию, я не успеваю понимать. То есть, серьезно, бомба на уране создана и проверена?— Ну, не совсем проверена, на это нет времени, командование вынуждает нас идти на опережение, испытания проведутся, так сказать, в реальном времени. Даже составлен список целей. В твоем ведении лишь вопросы, так сказать, технической составляющей. То есть, организовать все необходимое руководство и снабжение, чтобы бомбу привезли куда надо, правильно погрузили и вообще, чтобы с ней взлететь можно было. Она очень тяжелая. Мы взвешивали, четыре с половиной тонны.— Чего? Четыре с половиной? Куда я должен ее запихнуть в бомбардировщике? Кто вообще это придумал? Он сам-то бы хоть почитал о понятиях максимальной взлетной массы, полезной нагрузки и подобном. Ладно, хорошо, я не главный начальник, приказано — сделаю. Просто, мне интересно, а что, если все это впустую? Ну, сбросим мы кое-как ее, а она не взорвется, или слишком слабая окажется. Я так понимаю, после этого мы с тобой вдвоем делаем сэппуку быстрее, чем о неудаче сообщат в Токио?— Ну, ты резко как-то. Не обязательно сразу бежать за катаной. Нас, конечно, не похвалят, но и не тронут.— В смысле? Я думал, это проект на десятки миллионов йен, и профукать это само по себе смерти подобно. Мы мало того, что создали оружие на уране, так еще и дешевое?— Хах, абсолютно нет. Да, десятки миллионов йен. Но здесь играет роль сразу два фактора. Первое я уже говорил. Нас просто попросили уже поскорее эту бомбу использовать, ответственности за результат нет, да он им похоже уже и не интересен. Напомню, что они попросили делать это без испытаний и прочего, то есть, любая ошибка и оплошность допустима, может она вообще не взорвется, это был приказ сверху. Второе — кажется, на деньги им теперь плевать. Я не совсем понимаю, что происходит, но это выглядит именно так. Министерство экономики отсыпает из казны любое нужное тебе количество денег, не особо следит за их передвижением и не интересуется расходом. Как будто последний день наступил, их не волнует, что будет дальше. Да и ситуация вроде не очень-то к такому располагает — рабочим зарплаты месяцами выдать не могут, половина офицеров живет на трофеях да что остается от старых сбережений, если говорить о потомках самураев и просто знатных людей. При этом на какую-то бомбу, не факт что эффективную, нам готовы выдать сколько угодно денег по первому требованию. Слушай, ты же несколько лет уже торчишь в Токио, наверняка знаком с многими из генштаба, слушай, у всей этой темы нет каких-то высоких покровителей? Если что, официально это называется проект «Ф-Го». Может, что-нибудь о нем говорили?— Да не смеши. Генштаб только выглядит как собрание умных великовозрастных офицеров, решающих насущные вопросы страны и фронта. На самом деле это какой-то цирк, особенно с этими армейцами. Большую часть времени за последние полгода я провел вовсе не в разработке каких-то планов и идей, а убеждал командование, что не имеет смысла пытаться сбивать американские «суперкрепости» мелкокалиберными пулеметами и одиночными выстрелами автопушек, когда можно просто протаранить их и гарантированно разменять один свой самолет на один вражеский заместо потери целого звена от бортовых стрелков. Думаешь, меня слушали? Нет. В итоге все дошло до того, что сверху приняли доктрину Канеширо, придумали «Фунрю-4» и стали вообще сбивать все с земли. Не хочется признавать, но это работает намного лучше обоих вариантов. Когда спорить про борьбу с бомбардировщиками стало неактуально, ко мне привязался Ониси со своими рассуждениями о камикадзе, надо сказать, вполне здравыми.
