class="p1">– Красиво у нас получилось, – говорит Ника, рассматривая труды нескольких часов, – атмосферненько. Теперь можно поверить, что твой парень живет тут не один, а с нами.
– Разве раньше нельзя было поверить? – восклицает сзади нас Паша. Мы не слышали, как он пришел. – Твои вещи, мелкая, валяются по всей квартире! Нет. Однозначно, никто больше не поверит, что это холостяцкая берлога.
– А хотелось бы, чтобы верили? – ляпаю я.
Сильная симпатия к Фирсову, да, я не хочу называть ее влюблённостью или еще хуже любовью, хоть и все признаки на лицо, заставляет меня быть истеричной дурочкой.
Павел вопросительно выгибает бровь, потом резко пересекает комнату и прижимает меня одной рукой к себе.
– Когда ты уже поумнеешь, Дарья, – произносит прямо мне в губы и целует их, не давая ни единого шанса возмутиться.
Глава 57
На следующий вечер приходит Паша, садится на стул на кухне, снимает шапку и говорит.
– Все. Это конец.
– Что случилось? – естественно, я пугаюсь.
В голове вовсю разрастаются многочисленные версии, что именно пошло не так. А заодно параллельно пытаются выстроиться варианты выхода из плохих ситуаций.
– Вывел, все, что смог, надежно спрятал, вложил и так далее. В общем, дорогая супруга, мы снова богаты. Теперь независимо от фирмы.
– Паша, я так за тебя рада, – в порыве обнимаю его за шею. – Но как же родители твои? Отец?
– Все нормально у него будет, не переживай. Без средств к существованию не останется. Ничего криминального я не делал и лишнего не брал.
– Но ты скажешь ему, да?
– Да, на новый год, правда, без подробностей. Они к нам по–прежнему собираются, отметить по–семейному. Мама, в основном, желает, но это не важно, – Павел опускает глаза на стол.
– Уверена, вы сумеете наладить отношения, – произношу ободряюще, на самом деле в глубине души не веря в то, что это возможно.
– Посмотрим, как карта ляжет, – Фирсов нарочито равнодушно пожимает плечами. – В любом случае, я не могу им отказать, хоть и понимаю, что праздник будет почти наверняка испорчен. Отца мой уход взбесит основательно. И это я еще не собираюсь его в подробности посвящать, чтобы до суда дело не дошло. Ничего противозаконного я не сделал, но лишние треволнения ни к чему. Он уже немолодой, да и мать я, как ни странно, люблю.
Глажу Пашу по плечам, а у самой сердце сжимается. Не представляю, что было бы со мной и Никой, будь у нас такие бабушка с дедушкой.
И удивительно, как Фирсов вырос хорошим человеком. Я всегда думала, что основное влияние из семьи идет, а, видать, не совсем. Окружение и среда несомненно очень важную роль играют, но некоторые внутренние настройки непоколебимы. Какими они изначально закладываются в наши организмы, такими и остаются на многие годы вперед, а то и навсегда.
– О чем задумалась? – выдирает меня из мыслей Павел.
– О том, какой ты хороший человек, – произношу, украдкой вытирая набежавшую слезу.
– Даш, ты чего? – он разворачивается ко мне. – Ты раньше не казалась мне такой сентиментальной, – Паша сажает меня к себе на колени. – Все ж нормально идет, по плану, чего плакать?
– От прилива чувств, естественно! – восклицаю возмущенно. – Вам, мужчинам, не понять, но в этом нет ничего такого.
– Ладно, как скажешь. В конце концов, не такой я и специалист в серьезных отношениях и психологии женщин. А, кстати, совсем забыл сказать, а ты не напоминаешь. Сейчас заявишь, что я еще более хороший человек, – произносит Паша с улыбкой.
– Что такое? – с нежностью смотрю на него.
– Твой гонорар! Я его выплачу, не волнуйся, – говорит и ждет от меня реакции.
Бурной радости, я полагаю. Но только мне после этой фразы хочется завыть вместе с волками на Луну.
– Спасибо, это здорово, – с трудом выталкиваю из себя и встаю с его колен. – Давай ужинать, мы тебя с Никой ждали, у меня все готово.
Нужно перевести тему, потому что из квартиры я больше не буду сбегать.
Глава 58
Итак, день икс настает. Новый год. Лучший праздник для всех детей. Да что там, я тоже люблю атмосферу нарядных елок и сладких мандаринов.
Но не сегодня.
– Ай, твою дивизию! – восклицаю в восемь утра.
Ника и Паша спят, а я нет. Хотя мы с Фирсовым поздно легли.
Первые пару дней после отъезда моих родителей я стеснялась, что Ника за стенкой спит, переживала, как бы ничего не услышала. Но у Павла достаточно большая квартира, чтобы решить этот вопрос.
Мы переехали в следующую спальню, и мое стеснение как рукой сняло.
– Даша, чего тебе не спится? – заходит на кухню взъерошенный Фирсов. – Давай, идем в кроватку, она теплая, мягкая. Первый день без работы, мечтал проспать до обеда, а тут ты с дикими воплями.
– Извини, не хотела вас разбудить, – отвечаю, не оборачиваясь, слишком я занята.
– Ну, твоя дочь спит. Ей повезло, у детей психика лучше нашей, и на шумы они меньше реагируют. Так что случилось–то?
– Духовка, – произношу всего одно слово, как будто оно способно что–то разъяснить.
– Духовка, – повторяет Павел, – и? Не работает? Странно, она ж почти новая, я ей не пользовался, только ты, собственно, ее эксплуатировала, и все.
– Работает, – тяжко вздыхаю. – Я обожглась. Два часа назад поставила запекаться утку, открыла сейчас и обожглась.
– Два часа назад? Погоди, ты в шесть утра поднялась? Зачем?
– Как зачем? Новый год, твои родители придут. Я раньше сама не принимала чужих родителей, нервничаю, чтобы не ударить в грязь лицом. Мама у нас в основном готовила, а я так, салатик какой–нибудь, – говорю очевидные на мой взгляд вещи.
– Дашенька, солнышко, идем со мной. Брось каку, – Паша подходит и забирает у меня противень. – Утка уже приготовилась, и ладно, остынет тут в фольге, ничего не случится. А мы с тобой полежим немного, отдохнем.
– Да какой отдохнем! Оливье резать надо, шубу хотела сделать. Хорошо, вчера все сварила.
– Мы с Никой тебе поможем, – говорит со мной Фирсов как с ребенком, – ты, главное, со мной иди сейчас. Вот так, умница. Шажочек и еще один.
– Отпусти меня! – вырываюсь из цепких Пашиных рук. – Я сама пойду.
Поднимаю высоко голову и гордо топаю до спальни. Захожу внутрь и ложусь на кровать. А сна нет, в голове рой мыслей о сегодняшнем дне.
– Молодец, а теперь посопим еще пару часиков, – Фирсов располагается рядом и поправляет подушку. – Может, мое желание проснуться не раньше обеда сбудется. Было бы неплохо.
– Сопи в тряпочку, – отвечаю зло, – а я буду узоры на потолке
