Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
зависело от способности увидеть мысли и порывы, которые вызывает ОКР, в новом свете. «Как только я начала распознавать их как симптомы, а не важные мысли, которые несут в себе глубокое значение, я уже стала свободнее от своей болезни. Когда процесс переименования стал машинальным, а я поняла, насколько непродуктивно поддаваться обсессиям и компульсиям, мне стало гораздо легче игнорировать хитрости ОКР». Она считает полезным представлять ОКР как кого-то умного и коварного, кто пытается вас обмануть. Поскольку тревожные и навязчивые мысли Анны по своей природе неразрешимы («Как можно быть уверенной, что возлюбленный точно тебя не предаст?»), она не смогла бы придумать способ от них избавиться и испытывала бы сильную боль. Но, по ее словам, теперь, когда она много раз сталкивалась с уловками ОКР, научилась думать и преодолевать их, она больше не зацикливается на навязчивых мыслях и компульсивных действиях, как это было раньше. Четыре шага не только принесли ей облегчение от ОКР, но и дали понимание и уверенность в своих способностях решить практически любую проблему.
БИТВА ХАРАКТЕРОВ
Поскольку обсессии никогда не покидают вас и от них нельзя уйти так, как от плиты или двери, найти обходной путь сложнее. Как сказал один из пациентов, уйти от мозга невозможно. Обсессии не всегда можно победить логикой. Самолет может упасть после того, как человек проигнорировал предупреждение внутреннего голоса: «Поддайся компульсии, а не то…» Тот факт, что между падением самолета и тем, что человек не поддался компульсии, нет никакой связи, метафизически доказать невозможно. Однако мы точно знаем, что люди, которые продолжают поддаваться навязчивым мыслям из-за страха перед падением самолета (или землетрясением, или любой другой катастрофой), будут жить в вечном аду.
Я предлагаю вам активно переоценивать обсессии с помощью двух дополнительных шагов в переименовании и переосмыслении: еще двух П – предчувствие и принятие. Первая П напоминает, что вы должны предчувствовать то, что навязчивые мысли будут возникать по сто раз на дню, и не удивляться им, даже если они окажутся жестокими или невероятно тяжелыми. Удивительно, но пациентов с ОКР может тысячу раз в день посещать одна и та же обсессивная мысль, и они каждый раз будут пугаться и расстраиваться из-за нее, если не будут прилагать усилия к ее осознанному предчувствию. Предчувствуя конкретные навязчивые мысли, вы будете распознавать их сразу же, в момент появления, и переименовывать. Таким образом вы будете одновременно их переоценивать. Вы научитесь переключаться на другую мысль или поведение, даже если обсессия никуда не делась. И в этот момент на сцену выйдет вторая П – принятие. Когда вы принимаете то, что ваша проблема – это поддающаяся лечению болезнь, то больше не позволяете себе критиковать собственные ощущения и мотивы. Вы не хотите, чтобы ОКР подсылало вам навязчивые мысли, но принимаете то, что они существуют против вашей воли, а не по желанию. Пациенты с обсессиями склонны переживать и волноваться: «Что случится, если я действительно поступлю неприемлемо? Вдруг я ударю кого-нибудь?» Они представляют себе, как их в наручниках увозят в тюрьму, а все вокруг кричат: «Видели? Вы видели, что он сделал?!» Поэтому очень важно активно переоценивать свои обсессии, а не пассивно проживать переоценку, как это бывает, когда вы разбираетесь с компульсиями. И конечно, помните, что ответ на вопрос «Откуда я знаю, что не сделаю этого?» всегда звучит так: «Потому что на самом деле я этого не хочу! Это просто обсессия, ложное послание от мозга. Она не может управлять моей волей».
Лара, страдавшая от жестоких мыслей, которые были связаны с ножами, однажды услышала от друга-психолога вопрос: «Откуда ты знаешь, что никого не порежешь? Чарльз Мэнсон точно был одержим такими мыслями. И Джеффри Дамер тоже». Но теперь Лара понимает: «Они были психопатами и не испытывали вины. А я знаю, что такое вина, депрессия, ощущение “я не хочу жить с последствиями такого поступка”. Более того, очень сомнительно, что двое этих мужчин были по-настоящему одержимы в ОКР-смысле. Они не получали ложных сигналов от мозга, они упивались мыслями о злодействах, которые хотели совершить». Мы с Ларой обсуждали этот вопрос. Она сказала мне: «Я ничего не сделаю, потому что не хочу. Я не хочу никому вредить. Я бы никогда так не поступила». Лара права.
ЛЕГКО СКАЗАТЬ – ТРУДНО СДЕЛАТЬ
Мне, как медицинскому работнику, очень сложно наблюдать за тем, как люди пытаются преодолеть свои обсессии и компульсии. Я неоднократно слышал от пациентов с ОКР: «Говорить легко, а вот сделать это очень трудно». Поверьте, я понимаю, насколько это сложно, и никогда не скажу вам легкомысленно: «Ну давай!» Это тяжкий труд и сложная задача, но награда будет потрясающей. Более того, это битва, которой невозможно избежать: ОКР не даст вам покоя, его придется заслужить!
Главная цель, безусловно, сделать так, чтобы тревожность исчезла навсегда. В Калифорнийском университете мы обнаружили, что применение постепенно возрастающих до пятнадцати минут и более задержек, разбиение задачи на выполнимые части, переоценка ситуации, пока вы еще находитесь в состоянии беспокойства, делают эту цель более достижимой. Конечно, вы всегда можете попробовать применить несколько задержек подряд, чтобы увеличить общее время реакции. Но в эти периоды обязательно практикуйте четыре шага. Записывайте в дневник то, чем занимались во время перефокусировки и переоценки, – как достижения, о которых следует помнить, потому что это значительно повлияет на весь процесс. Вы записываете снижение интенсивности тревоги или навязчивых порывов, а также те действия, которые помогли в этом, и тем самым побуждаете себя продолжать практиковать четыре шага. В результате каждое улучшение станет для вас победой, а не невозможностью полностью преодолеть тревогу за одну, две или три попытки. Вы увидите, что активно помогаете самому себе и выступаете в роли собственного терапевта.
Иронично, что ОКР дает некоторым людям высочайший уровень внимания к деталям: за годы выполнения ритуалов пациенты обретают навыки, которые усиливают их адаптивность, наблюдательность и способность к запоминанию. Однако, к сожалению, пациенты с ОКР часто говорят о том, что не могут не думать об упущенных ими возможностях и о том, чего могли бы добиться, если бы не тратили столько времени на свои обсессии и компульсии.
Майкл, одержимой идеей о тесных штанах, говорит прямо: «ОКР лишило меня возможности на успех. Я умный, и у меня был огромный потенциал в самых разных областях, но болезнь лишила меня всего. Я просыпаюсь по утрам и еду на работу стенографистом, которой не хочу заниматься. В этом виновато ОКР. Я ненавижу свое расстройство, потому что оно не позволяет мне заниматься тем, чем хочется».
В попытке лучше понять, как ОКР повлияло на его жизнь, Майкл очень много читает о душевных расстройствах и их причинах. Он ищет ответ на вопрос, почему у него развилось ОКР. Майкл думает: «Виновата ли в том, что я был грустным маленьким мальчиком, только биохимия? Или ОКР развилось под влиянием эмоциональных факторов, а также разрушительных проблем с генетикой? Я хочу знать, как дошел до той точки, в которой нахожусь сегодня, и как могу попытаться оказаться там, где хотел быть на самом деле. Это удивительная тайна, и я хочу изучить ее. Мне кажется, для меня это часть лечения». Иногда, говорит Майкл, ему хочется воткнуть в голову нож и вырезать больной участок мозга. Он просыпается уставшим и спрашивает себя: «Почему я не делаю больше?» (Многие пациенты с ОКР говорят, что спят прерывисто и из-за этого постоянно чувствуют себя утомленными. Если наладить
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
