Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
переметнуться к другому?
— Не все обладают такой преданностью, как ты, Миюки. На самом деле я восхищаюсь тем, как ты ищешь Коити… и завидую.
Сердце заболело от грусти и жалости. Мне хотелось защитить Эола, чтобы больше никогда ему не пришлось страдать. Пообещать, что у него снова будет уютный дом, любимый человек, безопасность. Но я не могла пообещать, что перестану искать Коити.
— Ты веришь, что обретёшь счастье, когда закончится война?
— Я обрету свободу и покой. Большего мне не нужно.
Я вспомнила слова дракона.
— Ты думаешь, когда Порядок победит, Алисия вернётся на Тростниковую Равнину, а Хару-сан останется навсегда заперт здесь?
— Нет! Нет… мы давно чужие. Я хочу жить дальше. В привычном мире, ни с кем больше не сражаясь, не превращаясь, не болтаясь по свету.
Помолчав, я сказала:
— Ты заблуждаешься. Такой мир уже не будет для тебя привычным.
Мы вышли из кабины канатной дороги на площадь, где стояли большие ворота, бродили туристы и коровы. Кто-то разбил цветник. Бронзовую статую Будды было видно издалека, но мне казалось слишком простым и очевидным, если бы зеркало оказалось там. И всё же мы с Эолом прошли последнюю часть пути — двести шестьдесят восемь ступеней к статуе, восседающей на цветке лотоса.
Наверху толпились люди, подножие статуи украшали цветы, с возвышения открывался невероятный вид на бухту. Бледно-синяя, затуманенная голубоватой дымкой, вода совсем не отражала солнечный свет. Я видела канатную дорогу, зелёные заросли. Воздух здесь, наверху, был совсем другой, наполненный пыльцой, сухой и разрежённый.
Я не чувствовала ничего необычного: ни артефакта, ни других людей. Время само по себе текло здесь иначе, поднималось ввысь, над тонкими перьевыми облаками, и словно оценивало человеческие жизни. Над холмами царила тишина. Это они называли Порядком — безмолвие, окутавшее мир?
Мы осмотрели музей внутри, а когда вышли, среди цветов белел конверт с моим именем. Я осторожно взяла его и вытащила записку: «С каждым взглядом лишь дороже сердцу бронза твоего лица».
— Стихи? О чём это? — Я протянула бумажку Эолу.
— О Будде. Статуя из бронзы. Мы стоим у его ног, и лица почти не видно. Кто-то хочет, чтобы мы спустились и отошли подальше.
— Ловушка?
— Наверняка.
— И что делать? Думаешь, если бы они уже получили зеркало, то стали бы с нами играть?
— Давай всё-таки осмотримся внизу, — нахмурился Эол.
Мы прошли по прогретым солнцем каменным ступеням, обошли сад вдоль домов, в которых жили монахи. Мы устали и изнемогали от жары, когда Эол заметил второй конверт — с его именем, — закреплённый на деревянном указателе к пляжу. В нём было чуть больше текста: «Будто лев рассвирепев, сердце стучит, разрывается. Лишь птица нежности усмирит его».
— Думаю, это почерк Алисии, — произнёс он. — Она любит стихи и драму.
— Что она пытается сказать?
Ничего не ответив, Эол отправился по тропе. В густом и мрачном молчании мы спускались вниз. Пожелтевшая трава и дикие цветы с маленькими яркими головками перешёптывались на ветру. Здесь море я опять видела по-новому. Сильные шумные порывы ветра не вздымали высоких волн, а гнали мелкие частые барашки. Солёный запах смешивался с горным воздухом. Издалека мы заметили, что на пляже спинами к нам сидят две фигуры: темноволосый мужчина и женщина со светлыми длинными волосами. На них были чёрные облегающие брюки и такие же мрачные рубашки. Закатанные рукава открывали загорелые руки. Высокие сапоги отброшены в сторону. Мы подходили всё ближе, я всматривалась, пытаясь разглядеть оружие, — не видела, но и не поручилась бы, что его не было: на поясе одной из фигур что-то блеснуло в ярком солнце — может, кинжал.
Мы приблизились тихо. Я взяла Эола за левую руку, а правую он поднял вверх. Можно было быстро и безболезненно покончить с ними. Я тоже подняла вторую руку, показывая Эолу, что готова за него сражаться.
— Зачем вы позвали нас? — Голос Эола звенел от гнева.
— Потому что не хотим больше драться. — Алисия обернулась через плечо.
Я впервые так близко рассматривала её лицо: нежные черты, светлая, чуть загорелая кожа тронута веснушками, алые, словно от поцелуев, припухшие губы, влажные длинные чёрные ресницы. Она плакала? Алисия казалась совсем юной, трогательной, беззащитной — только холодное оружие напоминало, что она может напасть первой.
Но, к моему удивлению, Эол уронил руку. Я тоже медленно опустила.
— Выслушайте нас, — произнёс Хару-сан, всё ещё сидя к нам спиной. — Мы много лет ведём войну, не понимая, зачем и почему. Старейшины говорят о том, во что верят, как о непреложной истине. Но всё это давно уже перестало быть правдой, — он потёр переносицу, — или вовсе никогда не было. Вы видите, как миры рушатся? Видите, что люди несчастливы и там и там? Нужно прекратить войну и объединить силы.
Хару-сан обернулся и посмотрел на нас с тихой, потаённой решимостью во взгляде, голос его, гулкий и глубокий, звучал ровно.
— Объединить силы? Чтобы нечисть могла пробраться на Равнину Высокого Неба? Какой в этом смысл? — Эол вскипел, но мне хотелось их выслушать.
— Эол, — Алисия встала, — я не должна была уходить не попрощавшись, мне жаль… но ты бы не послушал. А у меня не было никаких доказательств. Это не Луны меня переманили, я сама пошла к ним. Мы с прадедушкой Хару начали масштабное исследование. Весь его род посвятил себя этой работе. Мы проследили, как ткань времени истончается, потому что слишком много законов нарушалось. — Она была грустна, но спокойна. — Мы больше не хотим причинять вам вреда. Нужно отдаться на волю Хаоса и разрушить стену меж мирами, чтобы существа могли перемещаться свободно, а энергия могла восстановиться. Иначе сейчас Вселенная как засыхающий колодец, никто не может процветать.
Пока Алисия говорила, Хару-сан ни разу не взглянул на нас, не отрывая глаз от беспокойных волн. Эол резко выдохнул:
— Нет, единственный способ всё исправить — разделить миры навсегда.
— Кая запудрила вам мозги! Вы не видели, как всё устроено. Когда-то давно я почувствовала паутину, из которой соткана Вселенная, поэтому обратилась к Лунам. Мы построили удивительные машины. Они позволяют заглядывать в прошлое и будущее, в потайные уголки космоса, они раскладывают нити жизни на отдельные струны. Пойдёмте с нами и сами всё увидите.
— Добровольно сдаться вам в плен? Не дождётесь. У вас нет доказательств.
Наконец-то Хару-сан поднялся и подошёл к нам. Он держал в руке шкатулку. Алисия, придерживая его ладонь — как нежно она его касалась! — завела рычажок сбоку. Крышка открылась, и заиграла мелодия. Не обычная музыка, а волшебная, как будто кто-то настраивал струны между небом и землёй. Я услышала древний напев
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
