того, чтобы нам сообщить очевидное? — младший Змеев серьёзно спросил, чуть прищурившись.
— Нет конечно, — она вновь улыбнулась. Такими улыбками самолёты сшибают без промаха, на высоте в километры. — Ты прав, я здесь совершенно с другой целью.
— Аве, сиятельная бабуля, — словно вдруг вспомнив о вежливости, произнесла вдруг русалка.
— Аве, дети, — взгляд Ге стал внезапно серьёзен. Она еле заметно нахмурилась и укоризненно посмотрела на Илью. — Ты ведь так и не отрывал учебник, оставленный мной? Совершенно напрасно. Иначе бы знал, какую магическую нагрузку несёт это древнее приветствие. Впрочем… — она сделала шаг вперёд, водружая на стол свою ношу и повернувшись к обоим спиной. — Сейчас вам будет явно не до этого. Ева, если ты всё-таки хочешь решить свой вопрос, то тебе снова нужно идти. Надеюсь, ты знаешь куда?
Ох уж эти оракулы. Вечно они изъясняются ребусами и головоломками. Ева вздохнула, закатывая глаза, но в это секунду поймала взгляд Змеева, направленный на неё, словно дуло заряженного пистолета, и замерла.
Драные яги, ну какая же она ослица. Он ведь всё слышал! Конечно, на остроту слуха Змеев не жаловался никогда.
Слова о любви прозвучали. Нелепо не вовремя и не по адресу. Илья им не поверил. В его светлом взгляде упорно стояли безмолвный вопрос и надежда. Робкая, как листочки на липах их сквера. Какой же он ещё… мальчик.
— Вы меня вообще слышите, детки? — голос Ге прозвучал раздражённо. — Ева, на сборы у тебя ровно час, сосредоточься уже.
— Да.
— Схема всё та же, — Ге тихо вздохнула и терпеливо продолжила. — Входной ритуал ты можешь не повторять, веретено его помнит. Для концентрации внешних энергий достаточно септаграммы. У тебя же она есть, стационарная?
— Зачем? — с трудом разорвав узел взглядов, Ева моргнула. — Я никогда здесь не колдовала. И нигде, и…
— Ясно. Вот и наложишь тогда, чтобы не прыгать опять по избушкам. Держи!
В руке у бессмертной возник странный предмет, чем-то похожий на чёрный обмылок.
— И постарайся без глупых помарок! — вручив его Еве, Ге поправила китель, плавным жестом откинула волосы на спину и шагнула к стене. — Вылавливать между мирами девицу с веретеном и обрывком портала будет попросту некому. У тебя ровно час. — Взглянув на Илью, она милостиво пояснила: — Нить между мирами можно прокинуть строго в определённое время, рассчитанное оракулом. Иначе она оборвётся. Ну… или вообще не протянется, как у Евы бывало не раз.
Сказала и вышла. Бессмертные в принципе очень не любят прощаться.
— То есть, рассчитывает оракул, а ошибается Ева? — фыркнул вслед ей Илья.
— Даже не спорь, — рассматривая очередной подарок, девушка хмурилась. — поговаривают, что Ге наша — богиня. Кто-то эпический из античного пантеона. Точно не Гермиона. Одно знаю точно: возражать ей бессмысленно. Всё получится именно так, как она и сказала.
— Она тут наговорила…
— И не только она? — Ева всё-таки окончательно развернулась и взглянула Змеёнышу прямо в глаза. Хватит самой себе лгать. Это глупо и малодушно.
— Ева, я всё понима…
— Заткнись, младший Змеев. Ты не понял вообще ничего.
Шагнула вперёд, повинуясь непреодолимой толкающей силе, остановилась вплотную. Подняла голову, в который раз пристально глядя на Илью снизу-вверх. Сунула руки под плотно прижатые к корпусу локти, ощущая недюжинную силу мужского тела, в ответ тут же окаменевшего. Крепко его обхватила, так плотно прижавшись, словно хотела врасти.
— Я рехнулась.
— Не выглядишь сумасшедшей.
Смотрел на девушку, не отрываясь. Только зрачок светлых глаз младшего Змеева вдруг стал вытягиваться вертикально. Девушка заворожённо наблюдала за удивительными метаморфозами.
— Я влюбилась в какого-то проходимца.
Илья, кажется, перестал даже дышать.
— Кстати, спросить всё хотела. У тебя там когда день рождения?
Спросила и прижалась щекой к его широкой груди. Сердце Ильи грохотало тревожным набатом.
— По документам — одиннадцатого ноября. А когда в самом деле, никто и не знает, — наконец, он вздохнул и, разом расслабившись, обнял Еву, носом уткнувшись ей в волосы. — Меня нашли в Рождество, отец присутствовал на каком-то там важном благотворительном вечере и толкнул речь о детях-сиротах. А когда сел в машину, нашёл там меня… Дальше я тебе всё рассказывал.
Она молча кивнула, прижавшись ещё даже крепче.
— Я был страшно хилым, но с четырьмя передними зубами. Дату рождения взяли с потолка. Просто цифра красивая. А почему ты спросила?
Похоже, что прав Павел Канин, и родились они в один день. В праздник осеннего равноденствия. Фатальное совпадение. Черты лица Змеева стали словно бы жёстче. Чеканные линии, гладкая кожа. Покажи он сейчас ей раздвоенный тёмный и длинный язык, Ева бы не удивилась. Прямо в эти минуты ей в лицо смотрел гладким веретеном вертикальный змеиный зрачок.
— Аве, любимый! — произнесла и, подняв подбородок, потянулась за поцелуем. — Это короткое слово — не просто обозначение добрых намерений или приветствие. Я свершила древнейший магический ритуал, произнесла нерушимую малую клятву. После того как она прозвучала, убить меня тебе будет намного сложнее. И наоборот.
— Хитрая щучка, — осторожно коснувшись губами самого краешка женского рта, Илья усмехнулся. — Только… мне не нужны эти слова. Кстати, раз ты уж спросила. У меня появились новости от отца. Очень несвоевременные.
Прозвучало настолько пугающе, что русалка его отпустила, отступая на шаг.
— Не тяни, изверг. Или на кухню пойдём, ты же голоден?
— Нет, — он вздохнул, на мгновение задумался и, нахмурившись, облизнулся. — Я в душ, срочно сделать вид если не цивилизованный, то хоть чуточку приличный, и за завтраком поговорим. Час — это очень немного.
— Ещё выжигать эту чёртову септаграмму! — подкинув на ладони чёрный обмылок, Ева поморщилась. Любит “бабуля” подбрасывать сложности. Чем ей не пришёлся по вкусу примитивной одноразовый контур? Славно же всё было, функционировало и без ненужных затей. Нет, ей потребовался стационарный. Можно подумать, что они будут строить портальную линию к сиротливому острову-скале.
— Завтрак точно не отменяется, — резко разворачиваясь, строго пробурчал ей Илья. — Он убыстряется и переходит в авральный режим.
Слава Создателю, духовка у новой плиты выделялась прекрасным характером и памятью совершенно не девичьей. Пицца не высохла, не подгорела и послушно стояла, блестя лоском расплавленного сыра, живописными помидорными пятнами и россыпью морепродуктов.
На то, чтобы вынуть из духовки тучный увесистый блин и разрезать его специальным ножом, круглым колёсиком с
