вот до самого обеда, а потом я передам тебя на ручки к Ронни, ты раскроешь все преступления, и мы все дружно отправимся в отпуск.
– Смысл твоего существования – поспать да поесть…
– Ты забыл о дамах, мой невнимательный друг! – хихикнул Арчи, уверенно шагая к машине. – Хоть у меня их немного было, но каждая оставила неизгладимое впечатление…
– И сломала психику, и потрепала нервы и тебе, и твоим друзьям, – хмыкнул я.
– А ты откуда знаешь?
– Да так, могу догадываться…
Мы вернулись в офис, и Арчи с серьезным лицом направился в свой кабинет, громко заявив, что ему нужно хорошенько подумать, распугивая всех попадавшихся на пути. Я с грустью глянул на закрытую дверь в пыточную Марси и вернулся в холл, ожидая Ронни. Дежурный за столом с яростью печатал что-то, грозно поглядывая на меня. Я уютно расположился в кресле для посетителей, листая газетёнку Эда и поедая сэндвич, купленный у автомата с перекусами в коридоре.
Пресса отыгрывалась на нашем учреждении в связи с убийствами по полной. И, видите ли, мы ничего не делаем, только пьем и гуляем по городу, а единственная девушка в нашем коллективе связалась с незаконнорожденным братом Дэйла, которого он протащил на работу по родственным связям…
– Наслаждаешься доской почёта? – спокойный голос Ронни прервал мое чтение. – Там на следующей странице очень милая фотография, где вы уютно держитесь за руки.
Я рывком перевернул издание и судорожно втянул воздух. Если Марси видела этот снимок, то пиши пропало. Я смотрел на нее с выражением лица преданного щенка и с таким вожделением и любовью, что только слепой мог не заметить этого. А то, как бережно я держал ее ладонь, однозначно вызвало бурю эмоций у читателей.
– Выдыхай, Марси эту газетёнку даже в руки не берет, но если это увидит Арчи, то поток шуток будет нескончаемым до конца твоих дней, – похлопал меня по плечу этот великан и двинулся к выходу. – Если, конечно, вы не сойдетесь…
Я торопливо последовал за ним к выходу и, усевшись в машину, рискнул спросить:
– Ты меня чувствуешь?
– Твои эмоции видны всем. Если я на тебя настроюсь, боюсь, не вывезу такого перегруза, – пожал плечами Ронни и резко вдавил педаль в пол.
– Ну что можешь сказать?
Я плотно вжался в кресло, потому что, несмотря на внешнее спокойствие, водил он слишком агрессивно.
– Ну, я просматривал тебя поверхностно, ты слишком запутался и словно, ну не знаю, потерялся. Ты переживаешь слишком много эмоций, человек обычно настолько много не чувствует, – хмыкнул он, опасно лавируя между мирным потоком машин. – У тебя и грусть, и восторг, и радость, и любовь, и всё это в одном плотном комке. Я даже боюсь представить, что там происходит, в твоем мозгу, и как ты вообще можешь на чём-то сосредотачиваться.
Я крепче ухватился за ремень безопасности, переваривая полученную информацию. Я действительно часто не поспевал за ходом своих мыслей, которые всегда внезапно появлялись и так же быстро исчезали. Моя Марси всегда говорила мне, что мой мозг работает в круглосуточном режиме, без остановок. Мечтая, планируя, строя различные варианты и теории.
«Ты слишком много думаешь», – она всегда упрекала меня и легкомысленно смеялась.
– Ты слишком много думаешь, я бы так описал тебя…
Я вздрогнул от его слов.
– Есть такое. Можно спросить?
– Спрашивай, но если я не отвечу, не серчай, всё-таки некоторые вещи о себе лучше разузнать самому, – бесцветно ответил Ронни, лихо паркуясь напротив «Аид и прочие».
– Что с Марси? Я понимаю, ты не можешь рассказать всё, но хоть дай мне подсказку, как помочь ей…
– Дай мне руку, пожалуйста, – Ронни протянул мне огромную ладонь. – Просто положи сверху и постарайся расслабиться.
Я охотно коснулся его пальцев и откинулся на спинку сиденья. Легкая дрожь пробежала по всему телу, а ко лбу словно прикоснулись холодные руки, давая спокойствие и умиротворение. Голова внезапно прояснилась, и в один момент мне стало так легко и спокойно, что от неожиданности я закашлялся от слишком большого количества свободного места в легких и душе.
«Любишь ее, да любишь так, что жить без нее не можешь, но переживаешь, что опять всё испортишь, – начал тихо говорить голос Ронни внутри моей черепной коробки. – А еще боишься, что не примет, как тогда… Когда тогда? Не понял, ну да ладно, ты сам поймешь. Чувство вины прям давит на тебя, но это не твоя вина, всё идет так, как и должно идти, ты не при чём. Счастье. Ты с друзьями, ты рад, что у них всё получается, что они с тобой, что они те. Опять страх. Да не бойся ты, всё уже произошло!»
Ронни резко разорвал контакт с моей рукой и уставился на меня:
– Ты чего такой пугливый? Как там говорят, волков бояться – в лес не ходить! И вина непонятная, не твоя вина! Не силен я в разговорах, но ты всё это бросай, а то всю жизнь так и будешь бояться, бери и делай!
Я с изумлением понял, что Ронни не только успокоил, но и приостановил весь тот бедлам, который творился в моей голове. Разогнал этот невнятный хор и ту толпу голосов, которые вечно сбивали меня, путали. Создавалось впечатление, что я вот сейчас как встану и найду всех нынешних и будущих убийц, после чего очарую Марси и сверну пару гор.
– Ты в порядке?
Ронни прикрыл глаза и молча кивнул, выйдя из машины.
– Не стоило этого делать перед встречей с Аидом, ты меня немного перегрузил своим обширным внутренним миром.
– Прости, – я немного сконфузился. – Не знал, что на тебя всё это так сильно влияет…
– С тобой еще не всё так плохо, после Марси я вообще долго сижу и в себя прихожу, – кивнул он. – Да я и сам предложил, чего уж теперь жаловаться.
Мы молча двинулись к ядовито-зелёной вывеске. Я чувствовал легкое нервное возбуждение и слабое покалывание на кончиках пальцев, словно я вот-вот мог схватить мерзавца и притащить его, уже сознавшегося в своих поступлениях, в наш офис и выставить его на суд. А потом сразу почести, лавры и прочие привилегии от моих коллег, может быть, даже восхищённый взгляд Марси. Воодушевившись, я резво вскочил на ступеньки и легко толкнул дверь, заходя внутрь.
Затхлый
