своего рода искупление совершенного греха.
— Поймите и вы меня правильно! — Пантюхов взял в руки протокол. — Мы с вами будем долго и тщательно работать, — Леонид Тимофеевич отметил, как помрачнел Боровец. — Все, понимаете, буквально все, что вы мне сообщите, я буду проверять самым тщательным образом.
То, что капитан не кричал, не стучал по столу кулаком, а говорил не спеша, будто обдумывая каждую фразу, действовало на Боровца угнетающе. Он уловил за этими спокойными неторопливыми словами решимость следователя довести дело до конца. А этого нельзя было допустить.
— И если проверка будет подтверждать правильность ваших показаний, — доходило до слуха, — значит, вы действительно заинтересованы в скорейшем окончании расследования. Уясните, пожалуйста, одну нехитрую вещь — любые ваши признания я обязан подкрепить документально. Ни голой, не обеспеченной доказательствами вины, ни бездоказательного оправдания у меня никто не примет. Следовательно, трудиться над сбором доказательств мне придется, и в случае откровенного признания с вашей стороны, и в случае запирательства, — Пантюхов положил протокол на стол. — А отсюда вытекает такой же несложный логический вывод: припирать вас к стенке опровергающими заведомую неискренность фактами или добывать те же факты в подтверждение вашей правдивости для меня не очень большая разница.
Капитан оценивающе взглянул на Боровца. Тот напряженно слушал.
— Разница, конечно, будет. Но, повторяю, для меня не слишком большая. А вот для вас, в зависимости от того, помогали ли вы мне или препятствовали расследованию, исход может быть разным. И он, как я понимаю, небезразличен не только вам, но и вашей семье.
Не убедил капитан Боровца на этом этапе следствия. Как ни старался, не убедил. Но и Василий Иванович не выиграл ничего. Более того, его абсолютная вера в свои испытанные средства несколько пошатнулась.
Глава 19
В среду утром 18 августа Пантюхов застал обоих своих помощников у себя в кабинете. Они оживленно спорили между собой и даже, поздоровавшись с ним, не сразу прекратили разговор.
— А я вам говорю, что политика англичан в Северной Ирландии выйдет им в конце концов боком! — энергично доказывал старший лейтенант Ветров капитану Курганову. — Такие жертвы, такой террор.
— Каким там боком, — снисходительно отмахивался чернявый, похожий на бурята Георгий Константинович. Он был не только выше старшего лейтенанта по званию, но и на семь лет старше. — Сколько там этих ирландцев — полтора миллиона. Скушает их Британия и не поморщится.
— А международное мнение! — не сдавался Ветров. Пантюхов уже заметил, что он вообще любит поговорить о политике.
— Чайку-то никто не догадался вскипятить? — обратился к спорящим Пантюхов. — Зря, зря. Это хорошо, что международная обстановка нам известна. Пожалуй, и про советский луноход знаете? А вот поближе к нашим, скажем прямо, уголовно наказуемым делам что-нибудь имеется?
— Имеется, — сразу же среагировал Георгий Константинович. — Шайку карточных жуликов наши ребята изловили. Девятьсот сорок четыре рубля пара шулеров у отпускника-дальневосточника в такси, пока от Толмачево до города ехали, выиграла. В тот же день голубчиков и накрыли. Парень-то без копейки остался. Бегом в милицию. Так столько добра у них дома нашлось! И квартирки-то кооперативные. А работали всего четыре месяца в году спасателями на лодочной станции.
— Понятно, — пробурчал Леонид Тимофеевич. — Ну а если уж совсем близко брать? По нашему, допустим, грешному спецмонтажному управлению. Есть что-нибудь новенькое?
— Есть, — сразу принял серьезный тон Курганов. — Те двое, Потапенко и Дубов, из премиального списка, на которых вы не обнаружили учетных карточек в отделе кадров, действительно не работали в спецмонтажном управлении. Премии получали за ввод кабельной линии связи в Саратовской области, в Каракалпакии. Трудились якобы в качестве кабельщиков-спайщиков.
Курганов говорил жестко, резко. Пантюхов уже заметил, что такая манера разговора вообще свойственна ему.
— Я побеседовал с рабочими, участвовавшими в прокладке кабеля на тех участках. С теми, естественно, которые находятся сейчас здесь, в Сокуре. Интересная получается картина, — узкие глаза Курганова удивленно приоткрылись, — все опрошенные в один голос утверждают, что эти лица не только не работали кабельщиками-спайщиками, но попросту не могли ими работать.
— Почему же? — Пантюхов отхлебнул свежезаваренный чай.
— Оказывается, это довольно высокое начальство. Представители заказчика из управления строящихся газопроводов.
Леонид Тимофеевич от неожиданности поперхнулся.
— Даже так?
— Да. Один рабочий мне прямо в лицо рассмеялся. «Чтобы, говорит, такие господа, как Потапенко и Дубов, за кабель взялись! Они сроду ручки марать не будут». Я поднял акты приемки тех линий. Потапенко и Дубов поочередно были в рабочих приемочных комиссиях председателями, а в государственных — членами.
— Вот вам и новая вариация связи Боровец — Крюков! — Прихлопнул рукой по столу Пантюхов. — Крюков — заказчик работ (пусть и куда менее значительных) в Сокуре, а эти — уже кураторы союзного масштаба. И по скольку же одарил их Боровец?
— Тот премиальный список, что вы нашли, был только началом. Управление перевело им по триста рублей. Я основательно пошерстил документацию. Кроме премий, им еще переводили деньги и как соавторам рацпредложений на контролируемых ими участках. Нашлось даже два наряда с их фамилиями, отвизованных на красноярский спецучасток. Подписаны, кстати, прорабом Бережным. В итоге каждый получил по две тысячи рублей.
После Курганова доложил о результатах своих поисков Ветров: грузин, которому управление перевело почтой в Тбилиси пятьсот рублей за сдачу в аренду новосибирским рабочим своего дома, тоже, как выяснилось, был не из простых смертных.
— Я в бухгалтерии стал о нем расспрашивать, — рассказывал Григорий Павлович. — Зам. главбуха плечами пожимает, хотя, по глазам вижу, знакома ей эта фамилия. А тут ко мне экономист Фадина подходит. «Коридзе интересуетесь? Да боже мой, он же в отделении дирекции строящихся газопроводов старшим инженером работает! Куратор наш и заказчик. Все процентовки утверждает».
— Процентовки, говоришь? — переспросил Пантюхов. — Значит, и на плановые показатели азербайджанских участков спецмонтажного управления он влияние оказывает. Ведь южное отделение дирекции в тамошних местах осуществляет контроль.
— Мне показалось, что Фадина еще что-то хотела сообщить, но ее позвала заместитель главбуха.
— Занятно, братцы, занятно, — резюмировал Пантюхов. — Запрос на этих людей разослали? Нужно обеспечить их явку в Новосибирск на допрос. Возможно, и нам кое-куда слетать придется. — Он отодвинул в сторону пустой стакан. — Ну а теперь все вместе навалимся на архивы, на опрос рабочих. Проработаны далеко не все удаленные участки
