с места. Видимо, решила применить против меня старую добрую рукопашку. Роковая ошибка. Я ухмыляюсь. Жду, когда она приблизится достаточно, и выпускаю пламя со спины. Она отскакивает, но запах опалённых волос доносится до моих ноздрей, равно как и гарь крашеной кожи её костюма.
Бэтгёрл падает навзничь, но тут же поднимается. Вот только я понимаю, что она не опасна. Всего лишь ряженая дура — это ли соперник для стихии? Нет. Даже если она ударит меня — я спалю её шевелюру дотла вместе с костюмом. Хотя мне этого совсем не хочется — то ли из-за всё ещё оставшихся осколков морального компаса, то ли из-за врожденной тяги к эстетике. А страдания и смерть красивых девушек к последнему точно не относятся.
— Джон! — кажется, поняв тщетность попыток остановить меня, Бэтгёрл решила вернуться к тщетным попыткам воззвать к моей сознательности.
— Отойди, Барбара.
А вот этот низкий голос заставляет меня резко напрячься. Я поворачиваюсь, и в лицо мне летит поток белого порошка. Миг — и он окутывает всё вокруг едким облаком. Я ощущаю запах хлора, вкус соли и соды на языке, а потом происходит ровно то, чего я точно не ожидал — я начинаю задыхаться.
В пяти шагах от меня стоит чёртов Бэтмен с огнетушителем в руках, из которого и поливает меня этой смесью. Тушит огонь? Звучит так глупо и банально, но срабатывает неожиданно эффективно. Порошок, попадая на мою кожу, запекается коркой. И моё пламя от этого начинает слабеть.
А я не могу двинуться, ведь это подвергнет риску жизнь Фрост! Вместо этого я направляю одну руку на Бэтмена, концентрирую пламя в шар и стреляю им в его сторону. Но тот уворачивается играючи. Делает подкат, срывает что-то с пояса и бросает мне под ноги.
Вспышка света, свист, я слепну и глохну. Чуть не обрываю пламя с руки. В ушах звенит. Не сразу я понимаю, что часть этого звона доносится от капсулы. Температура падает! Из открытой дверцы начинает валить пар.
— Фрост! — горло першит от порошка. Всё дело в кислороде — мне его не хватает, будто проклятое облако из порошка перекрыло к нему доступ. Пламя на ладонях начинает чадить, как готовая погаснуть свеча.
Бэтмен делает следующий ход и стреляет тонким канатом из металла. Тот оплетает моё тело. Руки прижимаются к телу, пламя в ладонях гаснет.
— Нет! Нет! Чёрт! Нет!
Я рычу, пытаясь освободиться. Не выходит. А Бэтмен, воспользовавшись заминкой, подскакивает ко мне, делает подсечку, и я падаю на пол, ударяюсь так, что зубы клацают.
— Изоляционная пена! — орёт в это время Штайн. — Кнопка подачи у капсулы!
Краем глаза я вижу, как Бэтгёрл бежит к столбу, на который указывает Штайн. Именно там Фрост ранее приковала дока. Видимо, он тянулся к проклятой кнопке, когда понял, что мы явились за ним. Бэтгёрл нажимает кнопку.
— Встаньте к колонне! — командует Штайн и сам отходит к дверям. Бэтгёрл и Бэтмен быстро отступают куда велено. В это время система пожаротушения начинает работать, разбрызгивая не воду, а странный гель, который, касаясь моего тела, начинает резко набухать и сковывать движения ещё больше
Пена покрывает всё вокруг, полностью блокируя мою способность воспламеняться. Я отчаянно пытаюсь освободиться, но вместо этого приклеиваюсь к полу, как муха к липкой ленте.
Датчики на капсуле визжат, проклятая шкала температуры из ярко-алой становится розовой и стремительно ползёт вниз.
— Нет!
Пар из открытых дверей валит всё сильнее. Я ничего не вижу сквозь него. Сердце стучит как бешеное.
— Фрост! Луиза! — отчаянно зову я, но ответа нет. Я смотрю на своих врагов. Не в моих правилах молить, но сейчас я напрочь забыл о гордости. — Она умрёт, если прервать процесс!
— И так будет лучше для всех, — отвечает Штайн. Он вновь заглядывает в лабораторию и снимает с головы свой нелепый колпак.
Подача геля резко обрывается. Он начинает твердеть.
— Подождите немного, скоро он перестанет быть липким, — предупреждает Штайн Бэтмэна и Бэтгёрл. Они кивают. Оба стоят в безопасной зоне, на пятачке, не задетом ловушкой.
— Это тоже система пожаротушения, — поясняет Штайн, обращаясь к героям. — Джейсон… Он… первое время был нестабилен. Мы приняли меры безопасности. Но их было недостаточно… Я должен был предвидеть, что Луиза… придёт.
— Он знает наши имена, — тихо и взволнованно сообщает Бэтгёрл своему боссу. Кажется, пояснения дока ей неинтересны. И Бэтмену тоже. Он смотрит на мои метания и глухо произносит:
— Я слышал, что он говорил, по твоему радиопередатчику, пока искал подходящий огнетушитель. Не переживай, Барб, мы узнаем, откуда и как он это всё узнал.
— Я всё скажу, только позвольте мне завершить процесс! — молю я. — Клянусь, я не буду сопротивляться аресту! Это ради Фрост! Она больна! Я лишь хотел излечить её!
— Ты — лжец, — глухо отзывается Бэтмен. — Я видел записи с камер твоего участка, Грин. И сержант Хаттер тоже знает, что ты не безвинная жертва обмана.
— О, Бекки… — тянет Бэтгёрл, касаясь локтя своего босса.
Сквозь нарастающее отчаяние пробиваются смущение и стыд. И горечь. Неужели всё закончится именно так? Как очередная серия о Бэтмене. В которой прекрасная злодейка погибает, а её новоявленный напарник повержен и пристыжен.
Чтобы не сталкиваться с давящим взглядом Бэтмена и разочарованным — Барбары, я смотрю на приборную панель капсулы. Шкала опустилась ещё ниже, теперь она синяя. И тут я замечаю то, что упустил прежде: индикатор, который должен быть жёлтым, теперь горит холодным, ровным белым светом.
Мои губы растягиваются в ухмылке.
В этот момент воздух в лаборатории начинает резко холодеть. Пар, а вернее, морозный иней окутывает меня клубами. Застывший гель, покрывающий моё тело, трескается, крошится, а затем рассыпается в мелкую пыль. Из капсулы медленно поднимается фигура, окутанная туманом. Фрост. Но это уже не та Фрост, что была раньше: теперь её кожа светится бледным, почти ледяным сиянием, а глаза горят холодным огнём. На лбу, над бровями, как зубцы короны, торчат ледяные шипы. Она заметно утратила своё сходство с человеком. Стала чудовищно прекрасной. И всё же, одновременно, её новый вид отталкивает меня.
— Брюс… — выдыхает Бэтгёрл, но её голос обрывается, когда Фрост поднимает руку.
Лёд мгновенно обволакивает Бэтгёрл по пояс, приковывая к полу. Бэтмен бросается вперёд, но его останавливает ледяная стена, выросшая перед ним из ниоткуда. Прозрачная глыба, скрипя, надвигается на него, теснит
