унтер-офицер Шатц.
Сегодня снова ем щи за хозяйским столом. Пришлось несколько раз выходить по разным делам. Ужасно холодно, не меньше 25 градусов мороза.
И так приятно снова вернуться в натопленную хату.
Хозяйка уже два раза стирала мое белье, выгладила и даже подштопала дырки.
Вообще, у нас с русскими хозяевами самые добрые отношения.
5 января 1942 г.
4 января ничего выдающегося не произошло. А сегодня 70 человек русских явились на работы — шум, гам… К чиновнику с утра выстраивается очередь на целый день.
6 января 1942 г.
Сегодня решено перевести приемную в дом № 30. В 8 утра туда отправляется и лейтенант Барц. И телефон тоже теперь там.
Сегодня с утра на работы явилось человек 200 русских — угрозы, стало быть, подействовали. Среди них и наш хозяин. На ужин зажариваю курицу, которую нам принес один из местных полицейских.
Лейтенанта вызывают в 18 часов в штаб батальона. Отличная курица стынет, дожидаясь его.
При свете коптилки пишу письмо домой, на улице, хлопая ставнями, дует ветер.
8 января 1942 г.
Сегодня страшная скользота. Один за другим прилетают русские бипланы. Мы ведем по ним огонь, но верткие самолеты маневрируют и уходят от наших пуль и снарядов. Моему лейтенанту Барцу предстоит отпуск на родину, мне же — в Пономарево в родную роту.
9 января 1942 г.
Около 16 часов прибывает грузовик, через полчаса все погружено. Наши квартирные хозяева опечалены, мы прощаемся, они уже успели к нам привыкнуть. После тряски по колдобинам в 18.30 прибываем к хате, где разместился командир. Там все сгружаем и ужинаем. Впервые за две недели слушаю танцевальную музыку.
Унтер-офицер Арндс в наряде, поэтому сплю на его койке.
10 января 1942 г.
В 6 утра поднимаю лейтенанта Барца, в 8 он вместе с троими унтер-офицерами отправляется в отпуск. За рулем — Штабан. Я снова в роте.
В 14 часов построение, меня отправляют на уборку школьного здания.
Вот это метаморфоза! И как же тут все выглядит? Атак: 23 человека ютятся в большом помещении, на полу тонкий слой сена, поверх одеяла — вот и вся постелька.
Отвык я от такого, как-никак в последнее время я жил, как у бога за пазухой. Правда, по части довольствия мне везет: получаю полбутылки вина и 125 г печенья. Писать дневник сегодня не получилось. Успел только почитать и еще отловить 25 вшей.
11 января 1942 г.
Подъем в 7 утра, в 8 вместе с двумя солдатами являюсь к унтер-офицеру Бутуле. В течение часа надзираю за 14 русскими, которые роют для нас окопы на склоне холма неподалеку от села. Ничего страшного, считай, прогулка на свежем воздухе. После обеда — еще час.
Вечером меня вместе с другими назначают в боевое охранение.
Вечер проходит за игрой на губной гармошке и чтением.
12 января 1942 г.
Я прибыл как раз вовремя — с сегодняшнего дня в роте начинается нормальная, обычная служба — в 8–9 часов утра занятия, в том числе и строевая подготовка.
Ноги разъезжаются — скользко. Но ничего — хохочем, да и только.
Во второй половине дня до вечера чистка оружия, снаряжение дисков и лент патронами. А вечером тоже как обычно — написать письмо, почитать, поохотиться на вшей, разумеется.
Сегодня сходил еще за одной посылкой от моих прежних хозяев из Сибиу. Мне прислали перочинный нож, плитку шоколада и карамель.
13 января 1942 г.
Перед построением чищу ваксой сапоги — вернее, один правый, потому что левый в ротной сапожной мастерской. Как правило, на построении бывает человек 40. После того как уходят писари, повара и так далее, остается 28 человек, их и разводят на занятия.
Сегодня проходим пулемет и 2-см орудие. После занятий сходил к сапожнику забрать левый сапог. В 15.45 — осмотр обуви. Вообще-то уже темно, так что господам унтер-офицерам не разглядеть, у кого обувь надраена, а у кого нет.
Получаем вкусный круглый хлеб, на вкус не хуже пирожных. Как после такого есть обычный? А ведь придется.
14 января 1942 г.
Сегодня хозяйственный день.
Унтер-офицер Кемпе, подложив динамит, подрывает огромный пень. Так что дровами мы теперь обеспечены. Правда, дрова эти горят плохо, печка дымит страшно. В качестве топлива используем и покрышки от русских грузовиков, предварительно распилив их на части.
15 января 1942 г.
В 6.30 подъем, мало-помалу люди встают. Дневальные позаботились — со вчерашнего вечера в помещении стоят два ведра воды. А воду набираем в колпаки от колес. По очереди умываемся, даже еще немного времени остается до построения в 7.50.
В первой половине дня занятия по химподготовке. Тема: «Газы и средства противохимической защиты». Проводит фельдфебель Эртель. Я чуть не теряю сознание — случайно вдыхаю какой-то отвратный газ.
После обеда построение в плащах и рукавицах, после этого посыпаем песком дорожки к канцелярии и полевой кухне.
Скользота ужасная.
И сегодня прибывают рождественские и новогодние посылки.
Караульное помещение отапливаем углем — там на самом деле жарко.
Около полуночи упаковываю пожитки — с утра мы вместе с четырьмя унтер-офицерами и еще 16 солдатами отправляемся в Покровское. Там неспокойно.
16 января 1942 г.
Подъем в 5 утра. Беру с собой только одну сумку — в ней самое необходимое.
В 7 часов мы уже маршируем по обледенелой земле, увешанные карабинами и прочим снаряжением. Иногда кое-кому приходится пропахать носом. Снег покрывает замерзшая корка — идти по нему можно без опаски провалиться. Иногда срезаем путь, идя через поля.
Через 10 километров делаем 10-минутный привал, потом еще останавливаемся на полчаса уже на подходе к Покровскому. Закусываем черствым хлебом всухомятку.
По льду Миуса, через поля, через замерзшее болото прибываем в Покровское и топаем прямиком к комендатуре.
За железнодорожной линией нам отведены целых 3 хаты.
Хата удобная, чистая, и мы, устав как собаки, после перехода решаем отдохнуть. Часов в 18 раздеваюсь до трусов и умываюсь ледяной водой. После этого — будто заново родился.
17 января 1942 г.
Подъем почти в 8 часов утра. Умывшись, надеваю чистую рубаху и кальсоны.
В 9 утра построение. Нам представляется лейтенант Ревершон фон Бох. Отныне он наш командир взвода.
Кофе приготовили для себя сами.
С утра обустраиваем помещение. На обед сами варим гороховое пюре. Потом пишем письма домой, я веду дневник, чистим оружие — так и проходит день.
Ночью стою в охранении — скользота и страшный холод.
18 января 1942 г.
С 24 до 2 часов стою в охранении. Лицо одеревенело от мороза, уши отмерзают, несмотря на опущенные клапаны. Из-за мороза делаем только один обход, а так стоим в защищенных от ветра местах.
На линии фронта перед Покровским
